По ядерной тропе КНДР

Как из союзника СССР по развитию технологий мирного атома КНДР превратилась в воинственного монстра? Удастся ли урегулировать конфликт с Северной Кореей и нейтрализовать ядерную северокорейскую угрозу, учитывая уже накопленный опыт международного сообщества в решении вопросов ядерной безопасности? На эти вопросы попытался ответить «Атомный эксперт».

На протяжении нескольких десятков лет Соединенные Штаты Америки, Южная Корея, Россия, Япония, Китай и международное сообщество пытаются уговорить Северную Корею прекратить наращивание ядерного вооружения и экспорт баллистических ракет. Эти попытки чередовались с периодами кризиса, застоя и небольшими шагами по пути к ядерному разоружению, однако северокорейские ядерное оружие и баллистические ракеты все более технологически совершенствуются.

За всю историю отношений с КНДР Соединенные Штаты предприняли две значимые дипломатические инициативы с целью заставить Северную Корею отказаться от наращивания производства ядерного оружия в обмен на экономическую и технологическую помощь. Однако все попытки США, а после 2001 года также и стран — участниц переговоров шестистороннего формата: Южной Кореи, Китая, Японии и России — добиться от КНДР заморозки ядерной программы и нераспространения ядерного оружия заканчивались провалом.


«Лихие корейские девяностые» и «мирный атом»
Для того чтобы понять, как ядерная программа КНДР привела к столь острому кризису, поставившему мир практически на грань ядерной войны, необходимо вернуться в 1994 год.

Тогда в результате обострения отношений между Северной Кореей и США КНДР объявила о намерении выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Китай и Россия сумели повлиять на исход переговоров США с Северной Кореей, в результате которых Пхеньян обязался заморозить программу обогащения плутония для ядерного оружия в обмен на технологическую и экономическую помощь.

К началу 1994 года на Корейском полуострове назрел первый ядерный кризис. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) провело несколько инспекций ядерных объектов КНДР, результаты которых дали основания заподозрить КНДР в сокрытии некоторого количества плутония.

Многие эксперты сегодня считают, что руководство одиозного режима давно вынашивало планы создания военной ядерной программы, используя в качестве прикрытия программу «мирного атома».

Эту программу КНДР начала создавать при участии СССР еще в 1956 году, когда между двумя странами было подписано соглашение о подготовке ядерщиков, а до этого также с помощью СССР был создан Исследовательский институт атомной энергии. В 1964 году, опять же при содействии Советского Союза, в Йонбёне, провинция Пхёнан-Пукто, был создан ядерный центр. Там был установлен легководный реактор бассейнового типа ИРТ‑2000 мощностью 2 МВт.

В создании центра участвовала также КНР, но после того как отношения между двумя коммунистическими гигантами стали враждебными, Пхеньян попытался сыграть на этих противоречиях. В середине 1970-х годов КНДР начала посылать своих специалистов в Китай, который вовсю развивал атомную военную программу.

Зная это, Москва не слишком доверяла режиму Ким Ир Сена. Несмотря на то что Пхеньян многие годы просил Москву помочь в сооружении АЭС, советское руководство не шло на это, так как КНДР отказывалась подписывать ДНЯО. После настойчивых уговоров России КНДР в декабре 1985 года к договору присоединилась, и между странами было подписано соглашение о строительстве АЭС.

Политические разногласия мешали и здесь. Советские реформаторы плохо относились к откровенным сталинистам, стоявшим во главе КНДР, и строительство шло ни шатко ни валко. Проект поставки реакторов ВВЭР‑640 согласовали только на излете СССР, в 1990 году.

После того как СССР перестал существовать, новой России стало не до КНДР с ее ядерной программой. Собеседник «Атомного эксперта», близкий к дипломатическим кругам Японии, считает, что Россия сыграла не последнюю роль в ядерной милитаризации КНДР: «Сейчас Россия говорит, что у нее нет никаких рычагов влияния на Северную Корею, но зачем было бросать ее без присмотра? Мы в ответе за тех, кого приручили», — цитирует собеседник знаменитое высказывание Экзюпери.

Однако не все склонны видеть в ядерной милитаризации КНДР неизбежное следствие ее атомного сотрудничества с СССР. «Когда Россия и КНДР начали атомное сотрудничество, ДНЯО еще не существовало — он был подписан основными ядерными державами позже, в 1968 году. В СССР в то время не было механизма, позволявшего потребовать у КНДР возврата полученных технологий. И даже если, теоретически рассуждая, мы попробовали бы забрать из КНДР полученный ими плутоний, они бы начали разрабатывать уран», — считает Андрей Баклицкий, консультант Центра политических исследований России (ПИР-Центра).

Не ваш сын и брат
Оставшись без попечения советского «старшего брата», КНДР в марте 1993 года объявила о решении отказаться от ДНЯО, а затем вышла из МАГАТЭ. Это произошло после того, как международные инспекторы, заподозрив, что северные корейцы водят их за нос, потребовали предоставить им доступ к хранилищам ядерного топлива. Руководство страны ответило отказом. В связи с этим администрация США заметно напряглась.

Несколько влиятельных чиновников даже предлагали тогдашнему президенту Биллу Клинтону решить «вопрос КНДР» силой — при помощи крылатых ракет. За военное решение проблемы активно выступал замглавы Пентагона Эштон Картер, однако его начальник Уильям Перри придерживался другого мнения. Он считал, что необходимо найти ее дипломатическое решение. «Мы должны работать с той КНДР, которая есть, а не с той, которую мы хотели бы видеть», — повторял он впоследствии.

В октябре 1994 года в Женеве Соединенные Штаты и Северная Корея подписали Рамочные соглашения, в соответствии с которыми КНДР приняла на себя обязательства остановить строительство атомного реактора, отказаться от работ по получению плутония, демонтировать наиболее подозрительные объекты и обеспечить доступ к оставшимся инспекции МАГАТЭ. А для решения энергетической проблемы Северной Кореи был создан специальный международный консорциум — КЕДО (KEDO, Korean Peninsula Energy Development Organization, Организация по энергетическому развитию Корейского полуострова), участниками которого стали США, Япония, Южная Корея, а также страны ЕЭС.

В рамках КЕДО в КНДР к 2005 году планировались постройка и запуск двух реакторов на легкой воде южнокорейского производства при условии полного демонтажа пятимегаваттного исследовательского реактора и замораживания строительства двух газографитных. Считается, что при использовании реакторов на легкой воде практически невозможно получить плутоний оружейного качества.

Общая сумма затрат на их строительство составляла $4–6 млрд. До момента их ввода в эксплуатацию США обязались поставлять в Северную Корею 500 тыс. тонн углеводородного топлива ежегодно в качестве компенсации за прекращение выработки электроэнергии северокорейскими реакторами.

Подписание соглашений, с одной стороны, положительно повлияло на отношения между КНДР, США и Южной Кореей. В течение четырех лет КНДР демонстрировала относительную приверженность соблюдению договоренности о заморозке ядерных объектов и испытаний. В ноябре 1994 года после проверки МАГАТЭ подтвердило, что строительство реакторов в районах Йонбёна и Тхончхона было приостановлено и установки для ядерных испытаний заморожены.

Однако, с другой стороны, КНДР продолжала требовать от США дальнейшего смягчения экономических санкций, а также компенсации в $1 млрд за снижение экспорта, в то же время продолжая экспортировать баллистические ракеты в Иран и Пакистан.

Уже в августе 1998 года Северная Корея запустила трехступенчатую ракету-носитель «Тэпходон» дальностью 1500–2000 км, которая пролетела над Японией и установила небольшой спутник на орбите, после чего Япония отказалась участвовать в финансировании постройки легководных реакторов в контексте Рамочных соглашений. Республиканский Конгресс пенял на это Клинтону, однако президент США еще надеялся, что соглашение будет выполнено.

В самой же КНДР ждали первого в истории страны визита американского президента. Один из российских дипломатов, работавший на Корейском полуострове, рассказывал «Атомному эксперту», что корейцы в то время «вовсю шили американские флаги».

Дни без ДНЯО
Чудо не произошло — президент Клинтон так и не приехал в Северную Корею. По иронии судьбы он посетил КНДР спустя несколько лет после своей отставки, чтобы вызволить американских журналистов. Республиканец Джордж Буш-младший, несмотря на возражения Госсекретаря Колина Пауэлла, отменил главное условие сделки — ежегодную поставку в КНДР 500 тыс. тонн топлива. Это сильно ударило по экономике и без того бедной страны.

В результате террористической атаки на США 11 сентября 2001 года приоритеты их внешней политики изменились, и уже в октябре администрация Буша-младшего начала антитеррористическую кампанию. США заявили о выходе из договора по ПРО и взяли курс на развитие программы Национальной системы противоракетной обороны. В январе 2002 года в официальном выступлении президент США назвал КНДР, Ирак и Иран странами «оси зла».

К концу 2002 — началу 2003 года ситуация вокруг наращивания ядерного арсенала КНДР опять обострилась. В ходе визита в Пхеньян осенью 2002 года заместитель Госсекретаря по восточноазиатским делам Джеймс Келли объявил: у CША есть информация об осуществлении Северной Кореей программы по обогащению урана для создания ядерного оружия; в Пхеньяне это подтвердили. Фактически Рамочные соглашения развалились — 10 января 2003 года Северная Корея объявила о своем окончательном выходе из ДНЯО.

США заявили о том, что продолжат диалог с КНДР только после полного свертывания и демонтажа всех (и мирных в том числе) ее ядерных программ (полное, проверяемое и необратимое разоружение); только в этом случае могла бы начаться поставка в КНДР энергоносителей, продовольствия и прочей помощи. Однако под влиянием переговорной позиции Японии, Южной Кореи и России удалось смягчить условия для продолжения диалога и урегулирования кризиса.

В соответствии с планом, предложенным Россией в 2003 году, на первом этапе КНДР предлагалось полностью заморозить (без демонтажа) всю ядерную деятельность, как мирную, так и военную. При этом акцент на то, есть ли у КНДР программа обогащения урана, не делался — в любом случае предполагалось заморозить всю ее ядерную инфраструктуру. В обмен на этот шаг предлагалось начать поставку в КНДР энергоносителей, продовольствия и прочей помощи.

На втором этапе выполнения плана, после того как продовольствие и энергоносители стали бы поступать в КНДР, можно было бы уже обсуждать конкретные элементы северокорейской ядерной программы, в том числе разбираться с обогащением урана.

Также, в соответствии с этим вариантом программы, объекты мирной ядерной деятельности предполагалось оставить замороженными до полного возвращения Северной Кореи в ДНЯО и возобновления в стране полномасштабных инспекций МАГАТЭ. Таким образом Северная Корея могла бы сохранить за собой право на мирное использование атома при условии полного выполнения всех обязательств по ДНЯО и Соглашению с МАГАТЭ о гарантиях.

Все участники переговоров, кроме США, согласились с предложенной Россией программой урегулирования кризиса. США настаивали на заморозке и полном демонтаже всех ядерных установок, а также на том, чтобы потребовать от КНДР объяснений относительно программы обогащения урана до начала поставок продовольствия и энергоносителей. После отказа США принять предложенную Россией программу обстановка вокруг северокорейской ядерной проблемы еще более обострилась.

В апреле 2004 года Пхеньян заявил о доведении до завершающей стадии процесса переработки 8017 стержней, содержащих отработавшее ядерное топливо из реактора в Йонбёне, что подразумевало: КНДР обладает значимым количеством оружейного плутония. А чуть позже, летом 2004 года, МИД КНДР заявил об отказе от участия в дальнейших переговорах, обосновывая это отказом Вашингтона от «компенсации в ответ на замораживание».

Трения между США и КНДР еще более усугубились в связи с наложением США в сентябре 2005 года экономических санкций на Азиатский банк (Bank Delta Asia) в Макао, который КНДР использовала для большей части международных валютных операций. США заявили, что этот банк служил для отмывания денег, полученных КНДР от наркоторговли и распространения фальшивой американской валюты.

1 июня 2006 года Совет директоров KEDO сделал официальное заявление о прекращении проекта строительства двух легководных ядерных реакторов в Северной Корее.

Китаю, Японии и России к началу 2007 года удалось уговорить США разморозить счета КНДР в Азиатском банке в Макао на сумму $25 млн, а также предоставить Северной Корее 50 тыс. тонн мазута в обмен на заморозку ядерных установок в Йонбёне в течение 60 дней. КНДР должна была получить еще 900 тыс. тонн мазута по окончании года, после предоставления полной отчетности по всем видам имеющихся у нее ядерных программ, а также объяснений о наличии у нее возможностей обогащения урана. Международным переговорщикам удалось достичь прогресса даже несмотря на то, что КНДР продолжала запускать баллистические ракеты, а в октябре 2006 года осуществила подземные ядерные испытания (мощность взрыва, по различным экспертным оценкам, составляла от одной до пяти килотонн).

Тем не менее в феврале 2007 года дипломатические инициативы стран —участниц шестисторонних переговоров наконец-то были закреплены подписанием Декларации о намерениях по денуклеаризации Северной Кореи от 19 сентября 2005 года.

В октябре 2007 года южнокорейский президент Но Му Хен даже посетил Пхеньян и встретился с Ким Чен Иром.

Однако все усилия убедить КНДР не развивать военную ядерную программу вновь пошли прахом после того, как Северная Корея отказалась выполнять пункты Соглашения о денуклеаризации. Согласно им, КНДР была обязана предоставить инспекторам доступ на все 15 задекларированных объектов, имеющих отношение к выработке плутония, а также на незадекларированные объекты и разрешить им взять пробы для тестирования.

Пхеньян заявил, что взятие проб не является частью договоренностей, а инспекторы должны ограничиться визитами на объекты, сверкой документов и опросами технологов. Северная Корея также заявила о замедлении извлечения отработавших топливных стержней из пятимегаваттного реактора как ответной мере на задержку поставки энергетического топлива.

В начале декабря 2008 года США все же завершили последнюю поставку 200 тыс. тонн мазута, обещанного Северной Корее; всего она получила 550 000 тонн горючего топлива (в соглашении речь шла об 1 млн тонн). После этого США заявили, что не намерены предоставлять дальнейшую помощь Северной Корее ввиду ее отказа от верификации статуса ядерных объектов.

В ответ Северная Корея прикрылась политической уловкой — она потребовала, чтобы процедуры верификации ядерных объектов проводились Северной и Южной Кореей взаимно, и заявила, что эти процедуры «должны включать регулярный беспрепятственный доступ к установленным США ядерным объектам на территории Южной Кореи».

Игры КНДР с мировым сообществом с тех пор происходили примерно по одному сценарию: Пхеньян запускал очередную ракету в честь рождения очередного вождя, а мировое сообщество вводило новые санкции. В 2010 году руководство страны решило продемонстрировать миру свои возможности. Во время визита в КНДР международной команды ученых-физиков им был показан новый объект по обогащению урана, состоящий из 2000 центрифуг, а также продемонстрирована стройка легководного реактора на месте охладителя прежнего газографитного реактора в 5 МВт. Пхеньян также признал, что имеет мощности по выработке сырья для обогащения урана, что подтвердило давние подозрения США.

Ядерная гонка как гарантия права на выживание
Приход к власти Ким Чен Ына в 2011 году снова вселил в мировых игроков надежды на свертывание ядерной программы КНДР. Однако поклонник баскетбола, учившийся на Западе, Ын надежд не оправдал: в отличие от отца — относительного прагматика — он показал себя «отвязным» игроком и активно принялся осуществлять запуски баллистических ракет, грозя США различными карами.

В январе 2013 года КНДР объявила о намерении провести еще одно ядерное испытание и свое слово сдержала: в феврале была обнаружена сейсмическая активность в том же районе КНДР, где были проведены ядерные тестирования в 2006 и 2009 годах. По данным южнокорейского минобороны, мощность толчка составила 6–7 килотонн. В декабре 2015 года Ким Чен Ын заявил, что КНДР располагает водородным оружием и что «могущественная ядерная держава готова взорвать атомную и водородную бомбы, чтобы надежно защитить свою независимость».

В США тогда, похоже, опустили руки: даже опытный «ястреб», директор национальной разведки генерал Джеймс Клэппер заявил, что «идея денуклеаризации КНДР безнадежна» и что ядерное оружие для Северной Кореи — «гарантия права на выживание».

Многие эксперты разделяют эту оценку: режим КНДР понимает, какая судьба ожидает его в случае отказа от ядерного оружия без особых гарантий. Перед глазами младшего Кима — примеры Муаммара Каддафи и Саддама Хусейна, которые, возможно, были бы сейчас живы, если бы имели ядерное оружие.

Бывший помощник Госсекретаря США по вопросам Восточной Азии Кристофер Хилл в недавнем интервью Project Syndicate отметил, что пристрастие КНДР к ядерному оружию проистекает скорее из агрессии, нежели из прагматизма. По словам Хилла, Северная Корея стремится поссорить США с Южной Кореей и осуществить воссоединение Корейского полуострова на условиях Кима. «Иными словами, Северная Корея не просто хочет защитить себя, она хочет подготовить почву для вторжения», — поделился своими соображениями Хилл.

«КНДР и амбициозному Ким Чен Ыну от США нужно еще и признание», — уверен бывший посол России в Южной Корее Глеб Ивашенцов, ранее отметивший в беседе с «Атомным экспертом», что такова главная цель режима. «Нужно разговаривать с КНДР, а не кричать на нее через громкоговоритель», — уверен дипломат.

Однако США предпочитают действовать жестко, справедливо считая, что введенные Совбезом ООН санкции, к которым присоединилась и Россия, не помогают. К тому же Ким активно провоцирует Белый дом заявлениями о том, что КНДР может выпустить ракеты по базе США на острове Гуам, а также угрозами превратить Сеул в «огненное озеро». В ответ на агрессивные действия КНДР Совет Безопасности ООН единодушно принял резолюцию о наложении добавочных санкций, которые полностью заблокируют экспорт в Северную Корею угля, железа, морепродуктов и свинца.

Все это вызвало жесткую реакцию президента США Дональда Трампа, отметившего недавно, что КНДР «придется столкнуться с таким огнем и яростью, которых мир еще никогда не видел».

Многие наблюдатели отмечают, что дело действительно пахнет «авиационным керосином»: при всей разнице между КНДР и США оба — и Трамп, и Ким Чен Ын — «жесткие парни», которым нравится играть мускулами. Некоторые эксперты высказывают опасения по поводу затянувшегося кризиса.

Так, Джеффри Луис из Мидлберийского института международных программ в Монтерее, Калифорния, допускает, что Трамп может использовать международные конфликты для укрепления своих позиций внутри США. «Это опасно, так как ситуация может запросто ухудшиться. Я боюсь, что Трамп скажет что-то, что северные корейцы интерпретируют как угрозу и отреагируют слишком круто», — заявил Луис.

Взаимная «ярость богов» может привести не только Корейский полуостров к полномасштабной войне, но и весь мир — на порог ядерной катастрофы. Все взоры устремлены в сторону КНР, единственного «старшего брата» КНДР, имеющего на нее серьезное влияние.

Когда США и их союзники поставляли в Пхеньян энергоресурсы лишь в обмен на замораживание ядерных испытаний и тестирования ракетных установок, Китай поддерживал нормальные торговые отношения с КНДР, таким образом избавляя ее от прямой заинтересованности в выполнении требований по денуклеаризации.

«Экономические связи Китая с Северной Кореей должны стать рычагом воздействия, а не причиной отсутствия изменений», — прокомментировал ситуацию журналу Time Виктор Ча, директор института азиатских дел в Совете национальной безопасности Белого дома в 2004–2007 годах. «Вашингтон должен дать ясно понять Пекину, что никакие дальнейшие переговоры невозможны, пока Китай настаивает на поддержании 80–85 % торгового оборота Северной Кореи», — уверен Ча.

Ча также считает, что Китай должен запретить юридическим лицам внутри страны вести какой-либо бизнес с Северной Кореей. «США должны обнародовать имена китайских граждан, которые вступают в тайный сговор с Севером, чтобы избежать экономических санкций, и способствуют осуществлению долларовых операций находящимися под санкциями юридическими лицами Северной Кореи. Если Китай серьезно относится к обузданию ядерной угрозы Севера, то он выдаст преступников, участвующих в сговоре», — считает Ча.

Надежда на урегулирование ситуации остается, однако если в ближайшие месяцы конфликт не будет разрешен мирным путем, о «мирном атоме» в КНДР можно будет забыть надолго.