Высшая лига
Текст: Ингард ШУЛЬГА
Клуб поставщиков реакторных технологий за десятилетия изменился до неузнаваемости. Судьба представителей Высшей лиги атомного рынка сложилась по-разному; лишь немногие сохранили полную преемственность и права на свои технологии.
Клуб поставщиков реакторных технологий за десятилетия изменился до неузнаваемости. Судьба представителей Высшей лиги атомного рынка сложилась по-разному; лишь немногие сохранили полную преемственность и права на свои технологии.
Техническое освоение атомной энергии началось на заре 1940-х годов в нескольких странах (США, Германии, Великобритании, Франции), однако лишь США достигли практических результатов к середине того десятилетия, а к концу его вторым номером стал Советский Союз.
Что касается гражданской ядерной энергетики, то три страны считают себя пионерами в этой области: Россия (СССР), Великобритания и США. Впервые электроэнергия для практического использования (в объеме, которого хватило бы на освещение одного дома) была получена от реактора на быстрых нейтронах EBR-1, пущенного в 1951 году в США Аргонской лабораторией.
В СССР в 1954 году открылась первая «настоящая» атомная электростанция — Обнинская (чей реактор был конструктивно близок к уран-графитовым наработчикам оружейных материалов), а в 1959 году было принято в эксплуатацию первое невоенное атомное судно — ледокол «Ленин», оснащенный тремя водо-водяными реакторами. Великобритания ведет отсчет истории гражданской атомной энергетики с момента торжественного пуска в 1956 году правящей поныне королевой Елизаветой II «первой коммерческой» атомной электростанции «Калдер Холл», размещенной на площадке военного комплекса в Селлафилде.
Что касается гражданской ядерной энергетики, то три страны считают себя пионерами в этой области: Россия (СССР), Великобритания и США. Впервые электроэнергия для практического использования (в объеме, которого хватило бы на освещение одного дома) была получена от реактора на быстрых нейтронах EBR-1, пущенного в 1951 году в США Аргонской лабораторией.
В СССР в 1954 году открылась первая «настоящая» атомная электростанция — Обнинская (чей реактор был конструктивно близок к уран-графитовым наработчикам оружейных материалов), а в 1959 году было принято в эксплуатацию первое невоенное атомное судно — ледокол «Ленин», оснащенный тремя водо-водяными реакторами. Великобритания ведет отсчет истории гражданской атомной энергетики с момента торжественного пуска в 1956 году правящей поныне королевой Елизаветой II «первой коммерческой» атомной электростанции «Калдер Холл», размещенной на площадке военного комплекса в Селлафилде.
Хотя Обнинская АЭС также поставляла электричество в сеть, Лондон подчеркивал разницу масштабов, не принципиальную, впрочем, по меркам современной энергетики (49 МВт против 5 МВт у Обнинской АЭС). Однако первые британские станции с реакторами Magnox, в том числе и «Калдер Холл», имели двойное назначение: производили электричество и нарабатывали оружейные материалы.
Не случайно в США считают, что мирная атомная энергетика началась с пуска в декабре 1957 года в штате Пенсильвания «сугубо коммерческой», не нарабатывавшей оружейного плутония атомной станции «Шиппингпорт», мощность которой первоначально составляла 68 МВт.
Впрочем, реактор этой АЭС создавался в рамках программы разработки РУ авианосца, так что проект тоже не был лишен военного аромата. В качестве исключительно гражданских впервые в США создавались энергоблоки атомных станций «Янки» и «Дрезден», пущенных в 1960–1961 годах.
Это были специализированные коммерческие легководные реакторы — соответственно PWR и BWR. На протяжении 1950-х годов свои типы мощных (по тогдашним меркам — до нескольких сотен мегаватт) коммерческих (в некоторых случаях двухцелевых) реакторов создал и ряд других стран (см. Табл. 1).
Не случайно в США считают, что мирная атомная энергетика началась с пуска в декабре 1957 года в штате Пенсильвания «сугубо коммерческой», не нарабатывавшей оружейного плутония атомной станции «Шиппингпорт», мощность которой первоначально составляла 68 МВт.
Впрочем, реактор этой АЭС создавался в рамках программы разработки РУ авианосца, так что проект тоже не был лишен военного аромата. В качестве исключительно гражданских впервые в США создавались энергоблоки атомных станций «Янки» и «Дрезден», пущенных в 1960–1961 годах.
Это были специализированные коммерческие легководные реакторы — соответственно PWR и BWR. На протяжении 1950-х годов свои типы мощных (по тогдашним меркам — до нескольких сотен мегаватт) коммерческих (в некоторых случаях двухцелевых) реакторов создал и ряд других стран (см. Табл. 1).
ТАБЛИЦА 1. ПЕРВЫЕ КОММЕРЧЕСКИЕ ИЛИ ДВУХЦЕЛЕВЫЕ РЕАКТОРНЫЕ УСТАНОВКИ
В 1950–1960 годах были построены еще несколько экспериментальных энергетических реакторов, часть которых поставляла энергию в электрические и местные тепловые сети: в США — кипящий реактор Pathfinder, тяжеловодный CVTR, реактор с органическим замедлителем и теплоносителем EOCR и другие; в Германии — корпусной тяжеловодный MZFR в Карлсруэ, газоохлаждаемый тяжеловодный в Нидерайхбахе, разновидности кипящих реакторов в Лингене, Кале, Гросвельцхайме, ВТГР в Юлихе и так далее; в Швеции — корпусной тяжеловодный в Огесте; в Великобритании — тяжеловодный кипящий реактор с легководным теплоносителем в Уинтрите, две РУ на быстрых нейтронах в Дунрее; во Франции — газоохлаждаемый тяжеловодный в Бреннилисе, быстрые реакторы в Кадараше и Маркуле; в Японии — тяжеловодный одноконтурный в Фуджене; в Швейцарии — газоохлаждаемый тяжеловодный реактор в Лусенсе; в Канаде — тяжеловодный одноконтурный в Джентили.
Большинство этих, как правило весьма экзотических, конструкций либо не получили дальнейшего коммерческого развития, либо нашли воплощение в отдельных элементах созданных впоследствии, более совершенных и мощных энергетических реакторов, например, немецких BWR и корпусных тяжеловодных РУ.
По большому счету в первые два десятилетия развития атомной отрасли лидерами в области мирных атомных технологий — как реакторных, так и ЯТЦ — стали США, СССР, Великобритания и Канада. Не случайно до конца 1960-х годов экспорт реакторных конструкций осуществлялся почти исключительно из этих стран (см. Табл. 2).
В последующие десятилетия зарубежная экспансия поставщиков первой волны из США, СССР и Канады продолжилась, однако у них появились сильные конкуренты: уже с конца 1960-х годов в клуб поставщиков гражданских реакторных технологий стали стучаться новички — компании и государственные организации Германии, Франции, Японии, Швеции, Швейцарии.
В течение 1960–1970-х годов они освоили полный цикл проектирования и изготовления основного оборудования реакторных установок, в том числе собственных усовершенствованных версий, и стали поставлять их на внутренние рынки, а также за рубеж.
В этот период началась «интернационализация» ядерных технологий: некоторые из них создавались совместными предприятиями компаний разных стран. Кроме того, если на начальном этапе развития технологий их внедрение осуществлялось почти исключительно госструктурами, то с 1960-х годов не только в США, но и в некоторых других странах стала усиливаться роль частного сектора в атомных проектах. Впрочем, роль государства в них, особенно в финансировании и осуществлении НИОКР, оставалась очень существенной, часто определяющей.
Большинство этих, как правило весьма экзотических, конструкций либо не получили дальнейшего коммерческого развития, либо нашли воплощение в отдельных элементах созданных впоследствии, более совершенных и мощных энергетических реакторов, например, немецких BWR и корпусных тяжеловодных РУ.
По большому счету в первые два десятилетия развития атомной отрасли лидерами в области мирных атомных технологий — как реакторных, так и ЯТЦ — стали США, СССР, Великобритания и Канада. Не случайно до конца 1960-х годов экспорт реакторных конструкций осуществлялся почти исключительно из этих стран (см. Табл. 2).
В последующие десятилетия зарубежная экспансия поставщиков первой волны из США, СССР и Канады продолжилась, однако у них появились сильные конкуренты: уже с конца 1960-х годов в клуб поставщиков гражданских реакторных технологий стали стучаться новички — компании и государственные организации Германии, Франции, Японии, Швеции, Швейцарии.
В течение 1960–1970-х годов они освоили полный цикл проектирования и изготовления основного оборудования реакторных установок, в том числе собственных усовершенствованных версий, и стали поставлять их на внутренние рынки, а также за рубеж.
В этот период началась «интернационализация» ядерных технологий: некоторые из них создавались совместными предприятиями компаний разных стран. Кроме того, если на начальном этапе развития технологий их внедрение осуществлялось почти исключительно госструктурами, то с 1960-х годов не только в США, но и в некоторых других странах стала усиливаться роль частного сектора в атомных проектах. Впрочем, роль государства в них, особенно в финансировании и осуществлении НИОКР, оставалась очень существенной, часто определяющей.
20 декабря 1951 года реактор EBR Аргонской лаборатории США сгенерировал электрическую мощность.
Это был первый случай использования тепла от ядерной реакции для производства электроэнергии.
Это был первый случай использования тепла от ядерной реакции для производства электроэнергии.
По большому счету в первые два десятилетия развития атомной отрасли лидерами в области мирных атомных технологий — как реакторных, так и ЯТЦ — стали США, СССР, Великобритания и Канада. Не случайно до конца 1960-х годов экспорт реакторных конструкций осуществлялся почти исключительно из этих стран (см. Табл. 2).
В последующие десятилетия зарубежная экспансия поставщиков первой волны из США, СССР и Канады продолжилась, однако у них появились сильные конкуренты: уже с конца 1960-х годов в клуб поставщиков гражданских реакторных технологий стали стучаться новички — компании и государственные организации Германии, Франции, Японии, Швеции, Швейцарии.
В течение 1960–1970-х годов они освоили полный цикл проектирования и изготовления основного оборудования реакторных установок, в том числе собственных усовершенствованных версий, и стали поставлять их на внутренние рынки, а также за рубеж.
В этот период началась «интернационализация» ядерных технологий: некоторые из них создавались совместными предприятиями компаний разных стран. Кроме того, если на начальном этапе развития технологий их внедрение осуществлялось почти исключительно госструктурами, то с 1960-х годов не только в США, но и в некоторых других странах стала усиливаться роль частного сектора в атомных проектах. Впрочем, роль государства в них, особенно в финансировании и осуществлении НИОКР, оставалась очень существенной, часто определяющей.
В последующие десятилетия зарубежная экспансия поставщиков первой волны из США, СССР и Канады продолжилась, однако у них появились сильные конкуренты: уже с конца 1960-х годов в клуб поставщиков гражданских реакторных технологий стали стучаться новички — компании и государственные организации Германии, Франции, Японии, Швеции, Швейцарии.
В течение 1960–1970-х годов они освоили полный цикл проектирования и изготовления основного оборудования реакторных установок, в том числе собственных усовершенствованных версий, и стали поставлять их на внутренние рынки, а также за рубеж.
В этот период началась «интернационализация» ядерных технологий: некоторые из них создавались совместными предприятиями компаний разных стран. Кроме того, если на начальном этапе развития технологий их внедрение осуществлялось почти исключительно госструктурами, то с 1960-х годов не только в США, но и в некоторых других странах стала усиливаться роль частного сектора в атомных проектах. Впрочем, роль государства в них, особенно в финансировании и осуществлении НИОКР, оставалась очень существенной, часто определяющей.
ТАБЛИЦА 2. ЭКСПОРТ РЕАКТОРНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В 1950 – 1960-Х ГОДАХ
Первыми поставщиками второй волны, вышедшими в конце 1960-х годов на внешний рынок, стали госструктуры Франции и компании из Германии. Комиссариат по атомной энергии (CEA) внедрил газоохлаждаемый реактор на АЭС «Вандельос» в Испании, а немецкая Kraftwerk Union AG (KWU) впервые поставила свою конструкцию с водой под давлением на АЭС «Борселе» в Нидерланды.
В 1970-х годах немецкие компании заключили контракты на поставки ядерных технологий в Бразилию (АЭС «Ангра»), Аргентину (АЭС «Атуча»), Иран (АЭС «Бушер»), Швейцарию (АЭС «Гёсген»), Испанию (АЭС «Трильо»), Австрию (АЭС «Цвентендорф»). В этих странах началось строительство немецких конструкций PWR, BWR и тяжеловодных реакторов, заключались контракты на полное обеспечение станций топливом в течение 10–20 лет (например в Иране) или даже поставку широкого спектра технологий ядерно-топливного цикла.
В частности, в Бразилии была предпринята попытка внедрения разработанной в Германии технологии аэродинамического разделения изотопов урана. В том же десятилетии французская компания Framatome поставила реакторную технологию PWR в Бельгию — для отдельных блоков АЭС «Тианж» и АЭС «Дул» — и в ЮАР, на АЭС «Коберг», а шведская ASEA-Atom внедрила в Финляндии кипящие реакторы собственной разработки.
Что касается японских поставщиков: Hitachi, Toshiba, группы Mitsubishi, — то они в первые десятилетия развития своих атомных технологий сосредоточились на внутреннем рынке, построив там десятки энергоблоков АЭС. За пределы Японии экспортировались лишь отдельные компоненты и оборудование. Полностью сосредоточилась на внутреннем рынке и Индия, которая постепенно научилась делать тяжеловодные реакторы, подобные канадским, и освоила ряд других технологий.
В 1980–1990-х годах в большинстве перечисленных стран второй волны была достигнута практически полная независимость в сфере реакторных технологий от первоначальных поставщиков, прежде всего из США. В каждом из этих государств сформировался один или несколько холдингов, способных разрабатывать и изготавливать большую часть основного оборудования АЭС, а также нашлись собственные поставщики ядерного топлива.
В этот период завершилось насыщение внутреннего рынка строительства АЭС в США, Франции, Японии, СССР, Германии, Великобритании, Швеции, Канаде. При этом продолжилась экспансия на внешних рынках среди как отдельных стран — носителей ядерных технологий первой волны (США, СССР, Канада), так и некоторых государств второй волны (Франция, Германия). В этот период список стран — реципиентов таких технологий сократился, в их число вошли Южная Корея, Китай, остров Тайвань, страны Восточной Европы и ряд других.
В начале текущего столетия продолжалась экспансия большинства уже зрелых поставщиков на внутренних и внешних рынках. Появились и поставщики третьей волны — Китай и Южная Корея (подробнее об этом читайте в следующем номере. — Прим. ред.). Эти государства внедрили у себя зарубежные реакторные технологии: США, Франции, Канады и России, получили права на копирование части иностранных конструкций и создали (преимущественно на их основе) собственные технологии.
Как некогда государства второй волны, они стали стремительно расширять свою ядерную генерацию, опираясь на отечественную базу разработки и производства основного оборудования АЭС и строительства станций, а в последние годы вышли с собственными технологиями на внешние рынки и добились на них первых успехов.
Сегодня эти страны составляют все бóльшую конкуренцию государствам — носителям ядерных технологий первой и второй волн. Некоторые из последних практически сошли со сцены в качестве поставщиков комплексных реакторных технологий. Это прежде всего касается Великобритании, которая не только перестала экспортировать свои реакторы, но и на внутреннем рынке переориентировалась исключительно на зарубежные РУ для перспективного строительства АЭС. Другой пример — Германия, которая постепенно полностью отказалась от поставки реакторных технологий.
Столь же разительные перемены произошли со временем с отдельными фирмами — поставщиками ядерных технологий. Одни из них стояли у истоков атомной эры и сохранили место на рынке до наших дней, другие постепенно ушли из атомного бизнеса, были разделены на части, или поглощены другими компаниями.
При этом некоторые созданные ими технологии получили дальнейшее развитие, а другие — подчас отнюдь не худшие — канули в Лету, поскольку не вписывались в бизнес-приоритеты новых владельцев, составляя ненужную конкуренцию их собственным разработкам.
В 1970-х годах немецкие компании заключили контракты на поставки ядерных технологий в Бразилию (АЭС «Ангра»), Аргентину (АЭС «Атуча»), Иран (АЭС «Бушер»), Швейцарию (АЭС «Гёсген»), Испанию (АЭС «Трильо»), Австрию (АЭС «Цвентендорф»). В этих странах началось строительство немецких конструкций PWR, BWR и тяжеловодных реакторов, заключались контракты на полное обеспечение станций топливом в течение 10–20 лет (например в Иране) или даже поставку широкого спектра технологий ядерно-топливного цикла.
В частности, в Бразилии была предпринята попытка внедрения разработанной в Германии технологии аэродинамического разделения изотопов урана. В том же десятилетии французская компания Framatome поставила реакторную технологию PWR в Бельгию — для отдельных блоков АЭС «Тианж» и АЭС «Дул» — и в ЮАР, на АЭС «Коберг», а шведская ASEA-Atom внедрила в Финляндии кипящие реакторы собственной разработки.
Что касается японских поставщиков: Hitachi, Toshiba, группы Mitsubishi, — то они в первые десятилетия развития своих атомных технологий сосредоточились на внутреннем рынке, построив там десятки энергоблоков АЭС. За пределы Японии экспортировались лишь отдельные компоненты и оборудование. Полностью сосредоточилась на внутреннем рынке и Индия, которая постепенно научилась делать тяжеловодные реакторы, подобные канадским, и освоила ряд других технологий.
В 1980–1990-х годах в большинстве перечисленных стран второй волны была достигнута практически полная независимость в сфере реакторных технологий от первоначальных поставщиков, прежде всего из США. В каждом из этих государств сформировался один или несколько холдингов, способных разрабатывать и изготавливать большую часть основного оборудования АЭС, а также нашлись собственные поставщики ядерного топлива.
В этот период завершилось насыщение внутреннего рынка строительства АЭС в США, Франции, Японии, СССР, Германии, Великобритании, Швеции, Канаде. При этом продолжилась экспансия на внешних рынках среди как отдельных стран — носителей ядерных технологий первой волны (США, СССР, Канада), так и некоторых государств второй волны (Франция, Германия). В этот период список стран — реципиентов таких технологий сократился, в их число вошли Южная Корея, Китай, остров Тайвань, страны Восточной Европы и ряд других.
В начале текущего столетия продолжалась экспансия большинства уже зрелых поставщиков на внутренних и внешних рынках. Появились и поставщики третьей волны — Китай и Южная Корея (подробнее об этом читайте в следующем номере. — Прим. ред.). Эти государства внедрили у себя зарубежные реакторные технологии: США, Франции, Канады и России, получили права на копирование части иностранных конструкций и создали (преимущественно на их основе) собственные технологии.
Как некогда государства второй волны, они стали стремительно расширять свою ядерную генерацию, опираясь на отечественную базу разработки и производства основного оборудования АЭС и строительства станций, а в последние годы вышли с собственными технологиями на внешние рынки и добились на них первых успехов.
Сегодня эти страны составляют все бóльшую конкуренцию государствам — носителям ядерных технологий первой и второй волн. Некоторые из последних практически сошли со сцены в качестве поставщиков комплексных реакторных технологий. Это прежде всего касается Великобритании, которая не только перестала экспортировать свои реакторы, но и на внутреннем рынке переориентировалась исключительно на зарубежные РУ для перспективного строительства АЭС. Другой пример — Германия, которая постепенно полностью отказалась от поставки реакторных технологий.
Столь же разительные перемены произошли со временем с отдельными фирмами — поставщиками ядерных технологий. Одни из них стояли у истоков атомной эры и сохранили место на рынке до наших дней, другие постепенно ушли из атомного бизнеса, были разделены на части, или поглощены другими компаниями.
При этом некоторые созданные ими технологии получили дальнейшее развитие, а другие — подчас отнюдь не худшие — канули в Лету, поскольку не вписывались в бизнес-приоритеты новых владельцев, составляя ненужную конкуренцию их собственным разработкам.
СОХРАНИВШИЕ СЕБЯ
Настоящие ветераны рынка атомных технологий, которые пришли на него раньше остальных и пережили многих более молодых конкурентов, — поставщики из США и России.
Наибольшая историческая преемственность характерна для российского поставщика, сохранившегося на протяжении почти 70 лет как полностью централизованная государственная монополия. Несмотря на происходившие смены организационной формы и названий, нынешняя госкорпорация «Росатом» фактически является преемницей Минсредмаша и предшествовавших ему госорганизаций. Лишь значительная часть научного обеспечения разработки реакторов осуществлялась формально сторонними, но также государственными организациями Академии наук СССР: ИАЭ, ИТЭФ и другими.
Разделение типа и сфер поставки технологий между отдельными структурами российской госмонополии всегда было по существу внутрикорпоративной специализацией (ОКБМ — судовые PWR, реакторы БН и ряд других; «Гидропресс» — прежде всего реакторы ВВЭР; НИКИЭТ — уран-графитовые канальные реакторы, БРЕСТ и так далее). По числу внедренных, то есть когда-либо действовавших, реакторов, разработанных структурами российского поставщика (свыше 100 только энергетических), он делит первое и второе места в мире с Westinghouse. В то же время по разнообразию созданных технологий российский поставщик не знает равных среди отдельно взятых компаний.
Настоящие ветераны рынка атомных технологий, которые пришли на него раньше остальных и пережили многих более молодых конкурентов, — поставщики из США и России.
Наибольшая историческая преемственность характерна для российского поставщика, сохранившегося на протяжении почти 70 лет как полностью централизованная государственная монополия. Несмотря на происходившие смены организационной формы и названий, нынешняя госкорпорация «Росатом» фактически является преемницей Минсредмаша и предшествовавших ему госорганизаций. Лишь значительная часть научного обеспечения разработки реакторов осуществлялась формально сторонними, но также государственными организациями Академии наук СССР: ИАЭ, ИТЭФ и другими.
Разделение типа и сфер поставки технологий между отдельными структурами российской госмонополии всегда было по существу внутрикорпоративной специализацией (ОКБМ — судовые PWR, реакторы БН и ряд других; «Гидропресс» — прежде всего реакторы ВВЭР; НИКИЭТ — уран-графитовые канальные реакторы, БРЕСТ и так далее). По числу внедренных, то есть когда-либо действовавших, реакторов, разработанных структурами российского поставщика (свыше 100 только энергетических), он делит первое и второе места в мире с Westinghouse. В то же время по разнообразию созданных технологий российский поставщик не знает равных среди отдельно взятых компаний.
В отличие от ситуации с большинством других мировых поставщиков, права на все основные российские технологии никогда не меняли конечного владельца. Такому положению в СССР/России способствовало полное отсутствие конкуренции на внутреннем рынке (до сих пор) и на большинстве внешних рынков (до 1990-х годов), на которых действовал поставщик. В остальных важнейших странах — носителях ядерных технологий картина сложнее, поскольку в них на разных этапах существовала внешняя и (или) внутренняя конкуренция в сфере поставки технологий.
Яркий пример — США. У истоков гражданской атомной энергетики в этой стране стояли компании General Electric, Westinghouse Electric, Combustion Engineering, Babcock & Wilcox и ряд других (см. «Поставщики-неудачники»). В то же время в области поставки военных ядерных технологий действовали, помимо всех перечисленных, и другие структуры; например, инжиниринговая компания Bechtel создавала судовые реакторы для ВМФ, а химический концерн Du Pont был поставщиком промышленных реакторов для наработки оружейных материалов, радиохимических технологий получения плутония и так далее.
Яркий пример — США. У истоков гражданской атомной энергетики в этой стране стояли компании General Electric, Westinghouse Electric, Combustion Engineering, Babcock & Wilcox и ряд других (см. «Поставщики-неудачники»). В то же время в области поставки военных ядерных технологий действовали, помимо всех перечисленных, и другие структуры; например, инжиниринговая компания Bechtel создавала судовые реакторы для ВМФ, а химический концерн Du Pont был поставщиком промышленных реакторов для наработки оружейных материалов, радиохимических технологий получения плутония и так далее.
НЕКИПЯЩИЕ ТЕХНОЛОГИИ GE
В 1950-х годах компания начала НИОКР по реакторам на быстрых и промежуточных нейтронах c натриевым охлаждением, создав ряд таких конструкций. Однако их внедрение на флоте по разным причинам не имело успеха.
Стационарные быстрые реакторы, разработанные GE, также не получили развития, хотя созданная ею конструкция PRISM с натриевым теплоносителем в последние годы обрела шанс на внедрение в обозримом будущем (в Великобритании).
Помимо коммерческих кипящих реакторов, наибольшее практическое значение приобрели судовые PWR, которые GE поставляет американскому флоту с 1950-х годов.
В 1950-х годах компания начала НИОКР по реакторам на быстрых и промежуточных нейтронах c натриевым охлаждением, создав ряд таких конструкций. Однако их внедрение на флоте по разным причинам не имело успеха.
Стационарные быстрые реакторы, разработанные GE, также не получили развития, хотя созданная ею конструкция PRISM с натриевым теплоносителем в последние годы обрела шанс на внедрение в обозримом будущем (в Великобритании).
Помимо коммерческих кипящих реакторов, наибольшее практическое значение приобрели судовые PWR, которые GE поставляет американскому флоту с 1950-х годов.
Одной из немногих компаний, возникших задолго до атомной эры и сохранившихся на рынке до наших дней, стала General Electric (GE). Она была создана в 1892 году и к началу атомной эры превратилась в крупнейшую многоотраслевую корпорацию. Ее участие в атомных проектах началось еще в 1940-х годах, в частности, в 1947 году правительство США передало под ее управление площадку в Хэнфорде — одну из основных в ядерно-оружейном комплексе страны. GE стала поставщиком уран-графитовых реакторов-наработчиков и построила другие объекты на этой площадке.
В 1950-х годах одной из наиболее актуальных задач атомной отрасли США была разработка реакторов для военных подводных и надводных судов. При этом рассматривались разные типы конструкций. General Electric взялась за создание кипящего реактора, концепцию которого предложила Аргонская национальная лаборатория (ANL). Компания спроектировала и построила первый такой экспериментальный реактор в Валеситосе (штат Калифорния); в 1957 году он был подключен к общественной сети энергокомпании Pacific Gas & Electric и выдавал электрическую мощность 5 МВт.
Два основных фактора предопределили дальнейшее развитие этой технологической линии, ставшей основным коммерческим направлением для GE в гражданском атомном секторе. Во-первых, кипящие реакторы оказались малопригодными для морских условий, и с 1950-х годов на флотах мира, за редким исключением, применялись PWR. Во-вторых, в начале 1950-х годов руководство США (при президенте Д. Эйзенхауэре) поставило задачу коммерциализации ядерных технологий, и созданная GE кипящая конструкция в этом отношении оказалась многообещающей. Таким образом, кипящие корпусные реакторы, ставшие в наше время второй по степени распространения в мире гражданской реакторной технологией, явились плодом неудачных военных НИОКР.
В 1950-х годах одной из наиболее актуальных задач атомной отрасли США была разработка реакторов для военных подводных и надводных судов. При этом рассматривались разные типы конструкций. General Electric взялась за создание кипящего реактора, концепцию которого предложила Аргонская национальная лаборатория (ANL). Компания спроектировала и построила первый такой экспериментальный реактор в Валеситосе (штат Калифорния); в 1957 году он был подключен к общественной сети энергокомпании Pacific Gas & Electric и выдавал электрическую мощность 5 МВт.
Два основных фактора предопределили дальнейшее развитие этой технологической линии, ставшей основным коммерческим направлением для GE в гражданском атомном секторе. Во-первых, кипящие реакторы оказались малопригодными для морских условий, и с 1950-х годов на флотах мира, за редким исключением, применялись PWR. Во-вторых, в начале 1950-х годов руководство США (при президенте Д. Эйзенхауэре) поставило задачу коммерциализации ядерных технологий, и созданная GE кипящая конструкция в этом отношении оказалась многообещающей. Таким образом, кипящие корпусные реакторы, ставшие в наше время второй по степени распространения в мире гражданской реакторной технологией, явились плодом неудачных военных НИОКР.
С 1950-х до начала 1970-х годов General Electric создала ряд экспериментальных моделей BWR (сильно отличающихся от современной конструкции), а также шесть базовых моделей, более чем 90 экземпляров которых были внедрены, в основном в 1960–1970-х годах, в США, Японии, Нидерландах, Германии, Индии, Испании, Мексике, Италии, Швейцарии, на острове Тайвань. То есть почти во всех странах и регионах, где когда-либо эксплуатировались BWR (лишь действующие в Швеции и Финляндии кипящие реакторы не имеют прямой генеалогической связи с конструкциями GE).
Впоследствии в Германии и Японии создавались собственные версии BWR и компании этих государств вытеснили GE с их национальных рынков, а кое-где составили ей конкуренцию за пределами своих стран (в случае немецких конструкций). Хотя GE создавала и другие реакторные технологии (см. Справку), в коммерческой сфере кипящие реакторы до сих пор остались исключительной сферой ее специализации.
Со второй половины 1970-х годов GE стала осуществлять дальнейшее развитие кипящих технологий совместно с зарубежными компаниями. С 1978 года General Electric в сотрудничестве с Toshiba, Hitachi, ASEA Atom и итальянской Ansaldo начали разработку реактора третьего поколения ABWR мощностью более 1300 МВт. Детальный проект был завершен к середине 1980-х годов компаниями General Electric, Toshiba и Hitachi при финансовой поддержке шести японских энергокомпаний во главе с TEPCO.
Впоследствии в Германии и Японии создавались собственные версии BWR и компании этих государств вытеснили GE с их национальных рынков, а кое-где составили ей конкуренцию за пределами своих стран (в случае немецких конструкций). Хотя GE создавала и другие реакторные технологии (см. Справку), в коммерческой сфере кипящие реакторы до сих пор остались исключительной сферой ее специализации.
Со второй половины 1970-х годов GE стала осуществлять дальнейшее развитие кипящих технологий совместно с зарубежными компаниями. С 1978 года General Electric в сотрудничестве с Toshiba, Hitachi, ASEA Atom и итальянской Ansaldo начали разработку реактора третьего поколения ABWR мощностью более 1300 МВт. Детальный проект был завершен к середине 1980-х годов компаниями General Electric, Toshiba и Hitachi при финансовой поддержке шести японских энергокомпаний во главе с TEPCO.
РАЗВИТИЕ ТЕХНОЛОГИЙ WESTINGHOUSE
За десятилетия работы на атомном рынке Westinghouse разработала целый ряд реакторных конструкций, преимущественно двух-, трех- и четырехпетлевых PWR.
Кроме того, корпоративные слияния и поглощения сделали ее наследницей множества других технологий, в частности, разработанных в Германии ВТГР, нескольких действовавших и концептуальных моделей шведских РУ, линейки PWR компании Combustion Engineering вкупе с интеллектуальными правами на некоторые южнокорейские конструкции и так далее. Однако компания не дала хода большинству этих разработок, сделав основную ставку на собственную конструкцию — двухпетлевой реактор AP1000 с развитой пассивной циркуляцией в некоторых режимах работы.
Продвижение этой конструкции идет достаточно успешно: она уже внедряется на ряде АЭС в США и Китае, имеет перспективы в некоторых других странах, в частности Великобритании. А производные от AP1000 конструкции, создаваемые в Китае с участием Westinghouse, могут открыть перед американской компанией новые рыночные перспективы.
Кроме того, корпоративные слияния и поглощения сделали ее наследницей множества других технологий, в частности, разработанных в Германии ВТГР, нескольких действовавших и концептуальных моделей шведских РУ, линейки PWR компании Combustion Engineering вкупе с интеллектуальными правами на некоторые южнокорейские конструкции и так далее. Однако компания не дала хода большинству этих разработок, сделав основную ставку на собственную конструкцию — двухпетлевой реактор AP1000 с развитой пассивной циркуляцией в некоторых режимах работы.
Продвижение этой конструкции идет достаточно успешно: она уже внедряется на ряде АЭС в США и Китае, имеет перспективы в некоторых других странах, в частности Великобритании. А производные от AP1000 конструкции, создаваемые в Китае с участием Westinghouse, могут открыть перед американской компанией новые рыночные перспективы.
Эта конструкция была сертифицирована и внедрена в Японии (с 1996 года); две ее почти одинаковые модификации прошли сертификацию в США (в 1997 и 2011 годах), а в 1999 году она начала строиться на Тайване (сегодня стройка практически заморожена). В дальнейшем некоторые участники проекта создали свои, доработанные версии ABWR.
К началу 2000-х годов был создан другой кипящий реактор — ESBWR мощностью 1535 МВт, ставший развитием концептуальной РУ средней мощности (670 МВт) SBWR, которая разрабатывалась с конца 1980-х годов под координацией GE. В середине 2005 года GE подала в надзорный орган США (NRC) заявку на сертификацию ESBWR. Однако в 2007 году General Electric объединила бизнес в сфере поставки гражданских атомных технологий с японской Hitachi.
Их альянс представлен двумя совместными компаниями: зарегистрированной в США GE-Hitachi Nuclear Energy Holdings LLC, или GEH (60 % акций у GE, 40 % — у Hitachi) и японской Hitachi-GE Nuclear Energy Ltd. (свыше 80 % у Hitachi, около 20 % — у GE). В рамках этого альянса дальнейшее продвижение ESBWR осуществляется преимущественно GEH. В 2014 году реактор был сертифицирован, что открыло дорогу для его внедрения инвесторами в США. В то же время альянс осуществляет (тоже через GEH) продление разрешения NRC на внедрение в США реактора ABWR, а также предлагает этот дизайн на зарубежных рынках, как и Hitachi-GE.
К началу 2000-х годов был создан другой кипящий реактор — ESBWR мощностью 1535 МВт, ставший развитием концептуальной РУ средней мощности (670 МВт) SBWR, которая разрабатывалась с конца 1980-х годов под координацией GE. В середине 2005 года GE подала в надзорный орган США (NRC) заявку на сертификацию ESBWR. Однако в 2007 году General Electric объединила бизнес в сфере поставки гражданских атомных технологий с японской Hitachi.
Их альянс представлен двумя совместными компаниями: зарегистрированной в США GE-Hitachi Nuclear Energy Holdings LLC, или GEH (60 % акций у GE, 40 % — у Hitachi) и японской Hitachi-GE Nuclear Energy Ltd. (свыше 80 % у Hitachi, около 20 % — у GE). В рамках этого альянса дальнейшее продвижение ESBWR осуществляется преимущественно GEH. В 2014 году реактор был сертифицирован, что открыло дорогу для его внедрения инвесторами в США. В то же время альянс осуществляет (тоже через GEH) продление разрешения NRC на внедрение в США реактора ABWR, а также предлагает этот дизайн на зарубежных рынках, как и Hitachi-GE.
ПОТЕРЯВШИЕ СЕБЯ
Если развитие GE привело компанию к альянсу с давним партнером-конкурентом и развитию ее технологической линейки, то другие американские ветераны ядерных технологий за прошедшие десятилетия потеряли ряд позиций на рынке и (или) утратили самостоятельность.
Характерный пример — Westinghouse Electric. Созданная в 1886 году как частная электротехническая компания и ставшая к началу атомной эры одним из главных производителей электротехники и электроники, исполнителем крупных военных заказов, Westinghouse Electric создала (при научном вкладе ANL) первые корпусные двухконтурные реакторные установки с легкой водой под давлением, в частности, реактор первого транспортного средства на атомном ходу (подводной лодки «Наутилус», введенной в строй в 1954 году), а также РУ АЭС «Шиппингпорт». Первым случаем экспорта технологии PWR за пределы США стала реакторная установка BR-3 мощностью около 11 МВт, строительство которой началось в Бельгии в 1957 году.
В последующие десятилетия Westinghouse поставила свыше 100 реакторов этого типа для атомных станций в США и за рубежом, а также множество судовых РУ для ВМФ США. Компания стала комплексным поставщиком технологий и основного оборудования как ядерной части, так и турбинного острова, а также топлива, технологий, услуг и оборудования для ремонта и модернизации АЭС, вывода из эксплуатации. Соглашения о передаче реакторных технологий, заключенные Westinghouse в ряде стран, прежде всего во Франции, Германии, Японии, послужили первоосновой для создания в них собственных конструкций PWR.
Периодом наибольших успехов Westinghouse в сфере внедрения ядерных технологий стали 1960–1970-е годы. В то же время компания терпела неудачи на некоторых других важнейших направлениях бизнеса, в том числе атомного. Это касается, в частности, попытки стать поставщиком урана: в 1960-х годах Westinghouse заключила долгосрочные контракты на обеспечение ураном покупателей своих реакторов, однако после взлета цен на уран в 1970-х годах (с $6 в 1973-м до $40 в 1976 году) выполнение этих обязательств крайне негативно отражалось на ядерном бизнесе вплоть до начала 1980-х.
Если развитие GE привело компанию к альянсу с давним партнером-конкурентом и развитию ее технологической линейки, то другие американские ветераны ядерных технологий за прошедшие десятилетия потеряли ряд позиций на рынке и (или) утратили самостоятельность.
Характерный пример — Westinghouse Electric. Созданная в 1886 году как частная электротехническая компания и ставшая к началу атомной эры одним из главных производителей электротехники и электроники, исполнителем крупных военных заказов, Westinghouse Electric создала (при научном вкладе ANL) первые корпусные двухконтурные реакторные установки с легкой водой под давлением, в частности, реактор первого транспортного средства на атомном ходу (подводной лодки «Наутилус», введенной в строй в 1954 году), а также РУ АЭС «Шиппингпорт». Первым случаем экспорта технологии PWR за пределы США стала реакторная установка BR-3 мощностью около 11 МВт, строительство которой началось в Бельгии в 1957 году.
В последующие десятилетия Westinghouse поставила свыше 100 реакторов этого типа для атомных станций в США и за рубежом, а также множество судовых РУ для ВМФ США. Компания стала комплексным поставщиком технологий и основного оборудования как ядерной части, так и турбинного острова, а также топлива, технологий, услуг и оборудования для ремонта и модернизации АЭС, вывода из эксплуатации. Соглашения о передаче реакторных технологий, заключенные Westinghouse в ряде стран, прежде всего во Франции, Германии, Японии, послужили первоосновой для создания в них собственных конструкций PWR.
Периодом наибольших успехов Westinghouse в сфере внедрения ядерных технологий стали 1960–1970-е годы. В то же время компания терпела неудачи на некоторых других важнейших направлениях бизнеса, в том числе атомного. Это касается, в частности, попытки стать поставщиком урана: в 1960-х годах Westinghouse заключила долгосрочные контракты на обеспечение ураном покупателей своих реакторов, однако после взлета цен на уран в 1970-х годах (с $6 в 1973-м до $40 в 1976 году) выполнение этих обязательств крайне негативно отражалось на ядерном бизнесе вплоть до начала 1980-х.
В 1980-х годах развитые страны с крупнейшими атомными рынками уже освоили собственные реакторные технологии, освободились от лицензионной зависимости и были практически закрыты для поставок реакторов Westinghouse. В то же время осложнение конъюнктуры для ядерной генерации во многих регионах мира, а также серьезные аварии на АЭС «Три-Майл-Айленд» в 1979 году и особенно на Чернобыльской станции в 1986 году снизили спрос на технологии компании (несмотря на то что на аварийных АЭС использовались не ее реакторы). В этих условиях значение атомного бизнеса, который и прежде не был единственным и крупнейшим для Westinghouse, заметно снизилось.
Во второй половине 1990-х годов компания Westinghouse Electric Corporation по сути прекратила существование, будучи перепрофилирована и разделена на части, проданные разным покупателям. В 1995 году Westinghouse приобрела медиагруппу CBS Inc. и в конце 1997 года переименовала себя в CBS Corporation (последняя через пару лет была поглощена Viacom). Этому предшествовало решение CBS Corporation сосредоточиться в значительной степени на медиабизнесе, продав ряд крупных активов (прежде всего производственных) в традиционных для прежней компании сферах деятельности.
В частности, подразделение по поставке основного оборудования для неядерной энергетики было продано в 1997 году за $1,5 млрд немецкой Siemens, а бизнес в сфере атомных технологий отошел в 1999 году к британской BNFL. На базе этого актива британцы образовали компанию под названием Westinghouse Electric Company LLC, существующую поныне.
Она стала правопреемницей прежней Westinghouse в части ядерных технологий, купив у группы CBS права на использование бренда в данной сфере. В 2006 году контрольный пакет акций этой компании был продан за $5,4 млрд японской Toshiba, которая сохраняет контроль до сих пор.
Во второй половине 1990-х годов компания Westinghouse Electric Corporation по сути прекратила существование, будучи перепрофилирована и разделена на части, проданные разным покупателям. В 1995 году Westinghouse приобрела медиагруппу CBS Inc. и в конце 1997 года переименовала себя в CBS Corporation (последняя через пару лет была поглощена Viacom). Этому предшествовало решение CBS Corporation сосредоточиться в значительной степени на медиабизнесе, продав ряд крупных активов (прежде всего производственных) в традиционных для прежней компании сферах деятельности.
В частности, подразделение по поставке основного оборудования для неядерной энергетики было продано в 1997 году за $1,5 млрд немецкой Siemens, а бизнес в сфере атомных технологий отошел в 1999 году к британской BNFL. На базе этого актива британцы образовали компанию под названием Westinghouse Electric Company LLC, существующую поныне.
Она стала правопреемницей прежней Westinghouse в части ядерных технологий, купив у группы CBS права на использование бренда в данной сфере. В 2006 году контрольный пакет акций этой компании был продан за $5,4 млрд японской Toshiba, которая сохраняет контроль до сих пор.
Похожую трансформацию пережила Babcock & Wilcox (B&W). Она также была одним из пионеров на рынке ядерных технологий, в частности, в 1950–1960-х годах создала ряд судовых ядерных энергоустановок (для построенного в США гражданского судна «Саванна» и немецкого сухогруза «Отто Ганн»), а также реакторов атомных станций. АЭС с коммерческими PWR разработки B&W начали строиться с 1956 года — раньше, чем у Westinghouse.
В 1960–1970-х годах в США было пущено 10 энергоблоков с РУ этой компании и началось проникновение ее технологий на зарубежные рынки. Рассчитывая, в частности, на дальнейшую экспансию B&W на атомном рынке, в 1978 году контроль над ней приобрела за $750 млн инжиниринговая компания J. Ray McDermott & Company Inc. Однако вскоре после этого B&W пришлось отказаться от поставки своих реакторных технологий. В 1979 году произошла авария с частичным расплавлением активной зоны на блоке № 2 АЭС «Три Майл Айленд» с реактором B&W. С тех пор Babcock & Wilcox не поставляла новых реакторов своей конструкции ни в США, ни за рубеж.
В атомной сфере компания сосредоточилась на разработке и изготовлении основного оборудования и компонентов для РУ чужих конструкций (как гражданских, так и судовых военных), а также поставке услуг, топлива и материалов для ядерно-оружейного комплекса США. Атомный бизнес B&W гражданского назначения был поэтапно продан. Прежде всего, в 1989 году большую его часть в Америке приобрела французская Framatome (ставшая впоследствии частью Areva).
B&W сохранила лишь сегмент поставки парогенераторов; ее деятельность в остальных сферах гражданского атомного рынка США ограничилась соглашением с французским покупателем. С тех пор гражданская атомная отрасль занимала в среднем лишь несколько процентов объема продаж B&W, тогда как значительная доля финансового оборота приходилась на услуги для военно-промышленного комплекса США, а второй по значимости позицией были поставки оборудования для неядерной энергетики.
В 1960–1970-х годах в США было пущено 10 энергоблоков с РУ этой компании и началось проникновение ее технологий на зарубежные рынки. Рассчитывая, в частности, на дальнейшую экспансию B&W на атомном рынке, в 1978 году контроль над ней приобрела за $750 млн инжиниринговая компания J. Ray McDermott & Company Inc. Однако вскоре после этого B&W пришлось отказаться от поставки своих реакторных технологий. В 1979 году произошла авария с частичным расплавлением активной зоны на блоке № 2 АЭС «Три Майл Айленд» с реактором B&W. С тех пор Babcock & Wilcox не поставляла новых реакторов своей конструкции ни в США, ни за рубеж.
В атомной сфере компания сосредоточилась на разработке и изготовлении основного оборудования и компонентов для РУ чужих конструкций (как гражданских, так и судовых военных), а также поставке услуг, топлива и материалов для ядерно-оружейного комплекса США. Атомный бизнес B&W гражданского назначения был поэтапно продан. Прежде всего, в 1989 году большую его часть в Америке приобрела французская Framatome (ставшая впоследствии частью Areva).
B&W сохранила лишь сегмент поставки парогенераторов; ее деятельность в остальных сферах гражданского атомного рынка США ограничилась соглашением с французским покупателем. С тех пор гражданская атомная отрасль занимала в среднем лишь несколько процентов объема продаж B&W, тогда как значительная доля финансового оборота приходилась на услуги для военно-промышленного комплекса США, а второй по значимости позицией были поставки оборудования для неядерной энергетики.
РАЗВИТИЕ ТЕХНОЛОГИЙ AREVA
За более чем полвека своего существования Framatome/Areva создала целый ряд энергетических реакторов, внедрив около 70 своих конструкций. Еще в начале -1960-х Westinghouse вышла из капитала Framatome, в котором ей изначально принадлежало 15 %, однако ограничения на использование французским поставщиком американской технологии сохранялись.
В 1982 году сроки этих ограничений, наложенных лицензионным соглашением, истекли. С тех пор французский поставщик имел полную свободу действий по развитию и внедрению технологий PWR.
Начиная с 1960-х Framatome создала три основных серии легководных реакторов второго поколения: трехпетлевой CPY (M310) первоначальной мощностью свыше 900 МВт, а также четырехпетлевые реакторы P4 мощностью около 1300 МВт и N4 производительностью порядка 1450 МВт (в дальнейшем все они модернизировались с увеличением мощности).
Реакторы 900-мегаваттной серии, созданные на основе конструкции Westinghouse, впервые внедренной на АЭС «Бивэр Вэлли» в США, были построены в нескольких модификациях во Франции (34 экземпляра), а также в ЮАР, Китае, Южной Корее; похожие РУ внедрялись в Бельгии. Другие модели строились только во Франции (20 экземпляров P4 и четыре — N4), однако некоторые их технологии использовались при создании ряда китайских реакторов (подробнее далее).
Совместно с немецкими и японскими компаниями Framatome/Areva создала несколько реакторов, относимых к поколению III+. В -1990-х годах Framatome и Siemens разработали реактор EPR на основе немецкой конструкции Konvoi и французской серии N4. Эта РУ сегодня строится во Франции, Финляндии, Китае, предлагается на ряде других рынков. В рамках совместного бизнеса Areva с Siemens и в сотрудничестве с немецкой энергокомпанией E.
On был создан концептуальный кипящий реактор SWR1000 мощностью 1250 МВт, который в период распада альянса был переименован в KERENA. Он пока не нашел применения ни в одном реализуемом проекте. Во второй половине -2000-х годов Areva в кооперации с японской MHI создали трехпетлевую РУ с водой под давлением ATMEA1 мощностью 1100 МВт, в которой используются отдельные элементы и решения EPR и реактора APWR от MHI. Первой эту конструкцию выбрала Турция, где с 2017 года предполагается начать строительство АЭС с такими реакторами.
В 1982 году сроки этих ограничений, наложенных лицензионным соглашением, истекли. С тех пор французский поставщик имел полную свободу действий по развитию и внедрению технологий PWR.
Начиная с 1960-х Framatome создала три основных серии легководных реакторов второго поколения: трехпетлевой CPY (M310) первоначальной мощностью свыше 900 МВт, а также четырехпетлевые реакторы P4 мощностью около 1300 МВт и N4 производительностью порядка 1450 МВт (в дальнейшем все они модернизировались с увеличением мощности).
Реакторы 900-мегаваттной серии, созданные на основе конструкции Westinghouse, впервые внедренной на АЭС «Бивэр Вэлли» в США, были построены в нескольких модификациях во Франции (34 экземпляра), а также в ЮАР, Китае, Южной Корее; похожие РУ внедрялись в Бельгии. Другие модели строились только во Франции (20 экземпляров P4 и четыре — N4), однако некоторые их технологии использовались при создании ряда китайских реакторов (подробнее далее).
Совместно с немецкими и японскими компаниями Framatome/Areva создала несколько реакторов, относимых к поколению III+. В -1990-х годах Framatome и Siemens разработали реактор EPR на основе немецкой конструкции Konvoi и французской серии N4. Эта РУ сегодня строится во Франции, Финляндии, Китае, предлагается на ряде других рынков. В рамках совместного бизнеса Areva с Siemens и в сотрудничестве с немецкой энергокомпанией E.
On был создан концептуальный кипящий реактор SWR1000 мощностью 1250 МВт, который в период распада альянса был переименован в KERENA. Он пока не нашел применения ни в одном реализуемом проекте. Во второй половине -2000-х годов Areva в кооперации с японской MHI создали трехпетлевую РУ с водой под давлением ATMEA1 мощностью 1100 МВт, в которой используются отдельные элементы и решения EPR и реактора APWR от MHI. Первой эту конструкцию выбрала Турция, где с 2017 года предполагается начать строительство АЭС с такими реакторами.
Лишь в нынешнем десятилетии, когда впечатление от аварии на «Три Майл Айленд» несколько померкло на фоне Чернобыля и Фукусимы, а кроме того, истекли ограничения, наложенные соглашением с Framatome/Areva, B&W предприняла попытку вернуться на рынок реакторных технологий, создав (совместно с Bechtel) концептуальный малый реактор под названием «mPower». Однако сегодня этот проект осуществляет уже другая компания.
В 2010 году B&W была выделена из состава группы McDermott, большая часть ее акций оказалась в руках акционеров инжиниринговой компании, а какое-то количество поступило на фондовый рынок. В середине 2015 года B&W была разделена на части. При этом весь атомный бизнес (как военный, так и гражданский) был консолидирован в компании BWX Technologies Inc. (BWXT), ставшей правопреемницей B&W в этой сфере ее деятельности. Таким образом, B&W перестала быть атомным брендом.
Иную трансформацию прошел канадский поставщик технологий. Будучи одной из первых стран, освоивших атомную энергию, Канада в 1952 году учредила компанию Atomic Energy of Canada Ltd. (AECL), отвечавшую за развитие всего комплекса ядерных технологий, включая значительную часть государственных НИОКР в атомной сфере. В середине 1950-х годов AECL разработала и построила в сотрудничестве с энергокомпанией Ontario Hydro и Canadian General Electric (CGE) опытный тяжеловодный канальный двухконтурный энергетический реактор.
Этот реактор на первой в стране опытной АЭС «Ролфтон», пущенной в 1962 году, стал прообразом целой линейки канадских РУ, известных под собирательным названием CANDU. Канадские тяжеловодные реакторы были построены в десятках экземпляров в семи странах: Канаде, Индии, Пакистане, Румынии, Аргентине, Южной Корее, Китае.
Эту технологию также использовала Индия как основу для развития собственных модификаций тяжеловодных РУ. Поставщиком технологии была AECL, за исключением проекта АЭС «Карачи» в Пакистане, который осуществлялся CGE при техническом содействии AECL, а также политической и финансовой поддержке правительства Канады. AECL, кроме того, создала целый ряд исследовательских реакторов, построенных в Канаде и за рубежом, а также разные по конструкции тяжеловодные энергетические реакторы с легководным теплоносителем.
В 1960–1990-х годах технологии и услуги AECL пользовались спросом. Однако в нынешнем столетии он снизился (не начато строительство ни одного нового реактора); в то же время рынок обслуживания и ремонта энергоблоков с этими РУ рос медленнее, чем ожидалось, из-за закрытия или консервации ряда блоков. В этих условиях AECL все дороже обходилась государству, и Оттава приняла решение о частичной приватизации компании.
В 2011 году бизнес поставки энергетических реакторных технологий AECL был куплен частной инжиниринговой компанией SNC–Lavalin и вошел в состав ее дочерней структуры Candu Energy Inc. В то же время AECL и федеральное правительство Канады сохранили научно-исследовательские активы компании, включая важнейшую площадку в Чок-Ривер, провинция Онтарио, а также ряд прав на технологии и обязательств перед контрагентами.
В частности, SNC–Lavalin обязалась выплачивать роялти при дальнейшем внедрении CANDU, в то же время было оговорено частичное государственное финансирование некоторых проектов, прежде всего завершения разработки реактора EC6.
В 2010 году B&W была выделена из состава группы McDermott, большая часть ее акций оказалась в руках акционеров инжиниринговой компании, а какое-то количество поступило на фондовый рынок. В середине 2015 года B&W была разделена на части. При этом весь атомный бизнес (как военный, так и гражданский) был консолидирован в компании BWX Technologies Inc. (BWXT), ставшей правопреемницей B&W в этой сфере ее деятельности. Таким образом, B&W перестала быть атомным брендом.
Иную трансформацию прошел канадский поставщик технологий. Будучи одной из первых стран, освоивших атомную энергию, Канада в 1952 году учредила компанию Atomic Energy of Canada Ltd. (AECL), отвечавшую за развитие всего комплекса ядерных технологий, включая значительную часть государственных НИОКР в атомной сфере. В середине 1950-х годов AECL разработала и построила в сотрудничестве с энергокомпанией Ontario Hydro и Canadian General Electric (CGE) опытный тяжеловодный канальный двухконтурный энергетический реактор.
Этот реактор на первой в стране опытной АЭС «Ролфтон», пущенной в 1962 году, стал прообразом целой линейки канадских РУ, известных под собирательным названием CANDU. Канадские тяжеловодные реакторы были построены в десятках экземпляров в семи странах: Канаде, Индии, Пакистане, Румынии, Аргентине, Южной Корее, Китае.
Эту технологию также использовала Индия как основу для развития собственных модификаций тяжеловодных РУ. Поставщиком технологии была AECL, за исключением проекта АЭС «Карачи» в Пакистане, который осуществлялся CGE при техническом содействии AECL, а также политической и финансовой поддержке правительства Канады. AECL, кроме того, создала целый ряд исследовательских реакторов, построенных в Канаде и за рубежом, а также разные по конструкции тяжеловодные энергетические реакторы с легководным теплоносителем.
В 1960–1990-х годах технологии и услуги AECL пользовались спросом. Однако в нынешнем столетии он снизился (не начато строительство ни одного нового реактора); в то же время рынок обслуживания и ремонта энергоблоков с этими РУ рос медленнее, чем ожидалось, из-за закрытия или консервации ряда блоков. В этих условиях AECL все дороже обходилась государству, и Оттава приняла решение о частичной приватизации компании.
В 2011 году бизнес поставки энергетических реакторных технологий AECL был куплен частной инжиниринговой компанией SNC–Lavalin и вошел в состав ее дочерней структуры Candu Energy Inc. В то же время AECL и федеральное правительство Канады сохранили научно-исследовательские активы компании, включая важнейшую площадку в Чок-Ривер, провинция Онтарио, а также ряд прав на технологии и обязательств перед контрагентами.
В частности, SNC–Lavalin обязалась выплачивать роялти при дальнейшем внедрении CANDU, в то же время было оговорено частичное государственное финансирование некоторых проектов, прежде всего завершения разработки реактора EC6.
ЭКЗОТИЧЕСКИЕ ТЕХНОЛОГИИ KWU
Реактор KNK в Карлсруэ
Помимо легководных реакторов, Kraftwerk Union также «отметилась» в других технологических нишах. Так, она создала оригинальную немецкую технологию корпусных тяжеловодных РУ, опытный экземпляр которой производительностью порядка 50 МВт был построен в 1960-х годах при ядерном центре в Карлсруэ, а две разные коммерческие версии в 1970–1980-х годах экспортированы в Аргентину.
Кроме того, компания рассматривала возможность участия в проектах ВТГР и стояла за созданием немецких технологий РУ на быстрых нейтронах.
В частности, ей полностью принадлежала (с 1973 года) компания Interatom, построившая в середине -1970-х годов в Карлсруэ реактор KNK с натриевым теплоносителем и замедлителем из гидрида циркония, активная зона которого была затем переделана под быстрый спектр.
Кроме того, KWU через Interatom стала основным владельцем компании INB, начавшей в 1973 году сооружение энергоблока с экспериментальным быстрым реактором Kalkar электрической мощностью около 300 МВт и планировавшей создание на его основе более мощной серийной конструкции. Однако этот проект, осуществлявшийся при участии компаний из Бельгии и Нидерландов, не был завершен, и быстрые реакторы не получили коммерческого развития в Германии.
Кроме того, компания рассматривала возможность участия в проектах ВТГР и стояла за созданием немецких технологий РУ на быстрых нейтронах.
В частности, ей полностью принадлежала (с 1973 года) компания Interatom, построившая в середине -1970-х годов в Карлсруэ реактор KNK с натриевым теплоносителем и замедлителем из гидрида циркония, активная зона которого была затем переделана под быстрый спектр.
Кроме того, KWU через Interatom стала основным владельцем компании INB, начавшей в 1973 году сооружение энергоблока с экспериментальным быстрым реактором Kalkar электрической мощностью около 300 МВт и планировавшей создание на его основе более мощной серийной конструкции. Однако этот проект, осуществлявшийся при участии компаний из Бельгии и Нидерландов, не был завершен, и быстрые реакторы не получили коммерческого развития в Германии.
Эти перемены заметно отразились на стратегии поставки канадских реакторных технологий. Новый поставщик фактически отказался от начатого AECL проекта — создания принципиально нового тяжеловодного реактора ACR-1000, сосредоточившись на доводке и маркетинге эволюционной модели EC6, а также создании его «всеядной», то есть приспособленной для работы на разных видах топлива, версии AFCR.
К похожему результату продвигается эволюция ядерных поставщиков во Франции. В этой стране в 1945 году правительство создало CEA, отвечающий за осуществление ядерной программы. Эта организация, в частности, начала в 1956 году, совместно с государственной энергокомпанией EDF, разработку газографитового энергетического реактора UNGG. Первая коммерческая РУ такого рода была пущена в 1964 году на АЭС «Шинон».
Между тем в 1958 году французские промышленные группы Schneider Group, Empain, Merlin Gerin и американская компания Westinghouse создали компанию Franco-Americaine de Constructions Atomiques (Framatome), получившую от Westinghouse технологию PWR, которую планировалось использовать для строительства АЭС «Шуз-А» — первого во Франции легководного энергоблока. Проект был относительно успешно реализован. За ним последовал ряд других в Бельгии.
В 1960-х и начале 1970-х годов правительство Франции рассматривало для дальнейшего развития ядерной энергетики разные типы реакторов, прежде всего отечественный газографитовый, PWR от Framatome/Westinghouse, а также BWR конструкции General Electric, за внедрение которого выступала компания CGE, ставшая одним из крупнейших акционеров Framatome.
Вскоре после нефтяного кризиса 1973 года правительство Франции сделало окончательный выбор в пользу PWR от Framatome, и государственная энергокомпания EDF в течение нескольких лет заказала десятки энергоблоков этой конструкции. Это привело к существенному расширению бизнеса Framatome. Компания постепенно трансформировалась (поглотив ряд своих прежних подрядчиков) из разработчика реакторов в поставщика полного цикла для ядерного острова, способного изготавливать основное оборудование на собственных предприятиях.
В начале 2001 года Framatome и Siemens создали совместную компанию Framatome ANP (66 % акций у Framatome, остальное — у Siemens), в которой объединили реакторостроительный бизнес. В том же году Framatome и ряд других контролируемых CEA производственно-технологических активов в сфере ЯТЦ (компания Cogema) и военного судового реакторостроения (Technicatome) были объединены в группу Areva.
Framatome ANP стала Areva ANP, а в 2006 году в рамках ребрендинга компаний французской группы была переименована в Areva NP. В 2009 году Siemens, на фоне описанного ниже спада на рынке ядерных технологий в Германии, объявил о намерении выйти из СП, передав свою долю Areva, что допускалось акционерным соглашением. В марте 2011 года контроль над компанией полностью перешел к Areva.
Однако в последующие годы финансовое положение французского поставщика значительно ухудшилось, что в конце концов привело государство к решению перераспределить активы компании, передав фактический контроль над поставкой реакторных технологий энергокомпании EDF. Этот процесс должен завершиться в следующем году.
К похожему результату продвигается эволюция ядерных поставщиков во Франции. В этой стране в 1945 году правительство создало CEA, отвечающий за осуществление ядерной программы. Эта организация, в частности, начала в 1956 году, совместно с государственной энергокомпанией EDF, разработку газографитового энергетического реактора UNGG. Первая коммерческая РУ такого рода была пущена в 1964 году на АЭС «Шинон».
Между тем в 1958 году французские промышленные группы Schneider Group, Empain, Merlin Gerin и американская компания Westinghouse создали компанию Franco-Americaine de Constructions Atomiques (Framatome), получившую от Westinghouse технологию PWR, которую планировалось использовать для строительства АЭС «Шуз-А» — первого во Франции легководного энергоблока. Проект был относительно успешно реализован. За ним последовал ряд других в Бельгии.
В 1960-х и начале 1970-х годов правительство Франции рассматривало для дальнейшего развития ядерной энергетики разные типы реакторов, прежде всего отечественный газографитовый, PWR от Framatome/Westinghouse, а также BWR конструкции General Electric, за внедрение которого выступала компания CGE, ставшая одним из крупнейших акционеров Framatome.
Вскоре после нефтяного кризиса 1973 года правительство Франции сделало окончательный выбор в пользу PWR от Framatome, и государственная энергокомпания EDF в течение нескольких лет заказала десятки энергоблоков этой конструкции. Это привело к существенному расширению бизнеса Framatome. Компания постепенно трансформировалась (поглотив ряд своих прежних подрядчиков) из разработчика реакторов в поставщика полного цикла для ядерного острова, способного изготавливать основное оборудование на собственных предприятиях.
В начале 2001 года Framatome и Siemens создали совместную компанию Framatome ANP (66 % акций у Framatome, остальное — у Siemens), в которой объединили реакторостроительный бизнес. В том же году Framatome и ряд других контролируемых CEA производственно-технологических активов в сфере ЯТЦ (компания Cogema) и военного судового реакторостроения (Technicatome) были объединены в группу Areva.
Framatome ANP стала Areva ANP, а в 2006 году в рамках ребрендинга компаний французской группы была переименована в Areva NP. В 2009 году Siemens, на фоне описанного ниже спада на рынке ядерных технологий в Германии, объявил о намерении выйти из СП, передав свою долю Areva, что допускалось акционерным соглашением. В марте 2011 года контроль над компанией полностью перешел к Areva.
Однако в последующие годы финансовое положение французского поставщика значительно ухудшилось, что в конце концов привело государство к решению перераспределить активы компании, передав фактический контроль над поставкой реакторных технологий энергокомпании EDF. Этот процесс должен завершиться в следующем году.
ИСЧЕЗНУВШИЕ
Несмотря на смену «корпоративной оболочки», Westinghouse Electric Company LLC, BWXT, Candu Energy Inc. и Areva все же сохраняют юридическую и технологическую преемственность по отношению к атомному бизнесу компаний-предшественниц. Иначе сложилась судьба некоторых других прежних лидеров рынка гражданских ядерных технологий, «не доживших» до наших дней. К ним относится ряд известных в прошлом компаний из США, Великобритании, Германии, Швеции, Швейцарии.
Среди таких — американская Combustion Engineering (CE). Компания, созданная в 1912 году, специализировалась на энергетическом машиностроении, а с 1950-х годов заняла заметное место на атомном рынке. В те годы CE создала наземный стенд-прототип судового реактора и реактор для действующей экспериментальной подводной лодки, а позже поставляла материалы для ядерно-оружейного комплекса США и высокообогащенное топливо для военно-морского флота.
С 1960-х годов Combustion Engineering начала активно работать на гражданском атомном рынке, прежде всего в сфере поставки ядерного топлива, а также энергетических реакторов собственной конструкции. CE строила, за небольшим исключением, реакторы PWR. К их «фамильным» чертам можно отнести двухпетлевую компоновку РУ большой мощности с четырьмя главными циркуляционными насосами и двумя сверхтяжелыми парогенераторами. CE поставила в общей сложности 15 реакторов на 10 атомных станций в США.
Кроме того, версии ее реактора System 80, разработанного в 1970-х годах, были внедрены, помимо США (АЭС «Пало-Верде»), в Южной Корее и послужили основой для разработки южнокорейской реакторной установки OPR-1000, построенной в конце 1990-х годов и позже на целом ряде блоков в этой стране. Более современная конструкция Combustion Engineering — реактор третьего поколения System 80+, разрабатывавшийся с 1986 года и сертифицированный в США в 1997 году, — стал прообразом южнокорейской конструкции APR1400 (подробнее в следующем номере).
Несмотря на смену «корпоративной оболочки», Westinghouse Electric Company LLC, BWXT, Candu Energy Inc. и Areva все же сохраняют юридическую и технологическую преемственность по отношению к атомному бизнесу компаний-предшественниц. Иначе сложилась судьба некоторых других прежних лидеров рынка гражданских ядерных технологий, «не доживших» до наших дней. К ним относится ряд известных в прошлом компаний из США, Великобритании, Германии, Швеции, Швейцарии.
Среди таких — американская Combustion Engineering (CE). Компания, созданная в 1912 году, специализировалась на энергетическом машиностроении, а с 1950-х годов заняла заметное место на атомном рынке. В те годы CE создала наземный стенд-прототип судового реактора и реактор для действующей экспериментальной подводной лодки, а позже поставляла материалы для ядерно-оружейного комплекса США и высокообогащенное топливо для военно-морского флота.
С 1960-х годов Combustion Engineering начала активно работать на гражданском атомном рынке, прежде всего в сфере поставки ядерного топлива, а также энергетических реакторов собственной конструкции. CE строила, за небольшим исключением, реакторы PWR. К их «фамильным» чертам можно отнести двухпетлевую компоновку РУ большой мощности с четырьмя главными циркуляционными насосами и двумя сверхтяжелыми парогенераторами. CE поставила в общей сложности 15 реакторов на 10 атомных станций в США.
Кроме того, версии ее реактора System 80, разработанного в 1970-х годах, были внедрены, помимо США (АЭС «Пало-Верде»), в Южной Корее и послужили основой для разработки южнокорейской реакторной установки OPR-1000, построенной в конце 1990-х годов и позже на целом ряде блоков в этой стране. Более современная конструкция Combustion Engineering — реактор третьего поколения System 80+, разрабатывавшийся с 1986 года и сертифицированный в США в 1997 году, — стал прообразом южнокорейской конструкции APR1400 (подробнее в следующем номере).
В 1990 году Combustion Engineering утратила самостоятельность и перешла под контроль шведско-швейцарского концерна ABB, а спустя десятилетие была разделена на части: ее бизнес в сфере энергомашиностроения на органическом топливе был продан Alstom, а поставка ядерных технологий была передана Westinghouse. При этом развитие реакторной линейки CE в США практически прекратилось; оно нашло косвенное продолжение лишь в Южной Корее.
Похожие взлеты и падения пережил крупнейший немецкий поставщик Kraftwerk Union AG (KWU). Его история началась в 1960-х годах, когда немецкая компания AEG приобрела лицензию на конструкцию кипящего реактора у General Electric, а Siemens купила права на внедрение технологии реактора с водой под давлением у Westinghouse, а также заключила соглашение с Combustion Engineering о широком обмене информацией по реакторам PWR.
В 1969 году Siemens и AEG объединили реакторостроительный бизнес, создав компанию KWU, к которой перешли лицензионные права. Она стала поставщиком большинства энергетических реакторов, построенных в Германии, а также ядерных энергоблоков, поставленных за рубеж. Компания собрала заказы на строительство в общей сложности 35 блоков АЭС, включая несколько контрактов, доставшихся от материнских компаний. 80 % проектов были реализованы. KWU поставляла атомные станции «под ключ», в том числе основное оборудование как ядерного, так и турбинного острова (изготовленное с привлечением немецких подрядчиков), проектирование АЭС и, как правило, строительство станции.
В 1970-х годах, на пике рыночного успеха, производственные мощности KWU позволяли выпускать шесть комплектов основного оборудования АЭС с легководными реакторами. Отличительной чертой конструкций этой фирмы стала необычно высокая для того времени единичная мощность легководных блоков — 1,2–1,4 ГВт (в тот период в других странах едва начали внедряться гигаваттные РУ). В то же время линейка продукции KWU включала и среднемощные (300–700 МВт) реакторы для небольших энергосистем.
Похожие взлеты и падения пережил крупнейший немецкий поставщик Kraftwerk Union AG (KWU). Его история началась в 1960-х годах, когда немецкая компания AEG приобрела лицензию на конструкцию кипящего реактора у General Electric, а Siemens купила права на внедрение технологии реактора с водой под давлением у Westinghouse, а также заключила соглашение с Combustion Engineering о широком обмене информацией по реакторам PWR.
В 1969 году Siemens и AEG объединили реакторостроительный бизнес, создав компанию KWU, к которой перешли лицензионные права. Она стала поставщиком большинства энергетических реакторов, построенных в Германии, а также ядерных энергоблоков, поставленных за рубеж. Компания собрала заказы на строительство в общей сложности 35 блоков АЭС, включая несколько контрактов, доставшихся от материнских компаний. 80 % проектов были реализованы. KWU поставляла атомные станции «под ключ», в том числе основное оборудование как ядерного, так и турбинного острова (изготовленное с привлечением немецких подрядчиков), проектирование АЭС и, как правило, строительство станции.
В 1970-х годах, на пике рыночного успеха, производственные мощности KWU позволяли выпускать шесть комплектов основного оборудования АЭС с легководными реакторами. Отличительной чертой конструкций этой фирмы стала необычно высокая для того времени единичная мощность легководных блоков — 1,2–1,4 ГВт (в тот период в других странах едва начали внедряться гигаваттные РУ). В то же время линейка продукции KWU включала и среднемощные (300–700 МВт) реакторы для небольших энергосистем.
«ПОСТАВЩИКИ НЕУДАЧНИКИ»
Pathfinder Nuclear Generating Station
Наряду с исчезнувшими, но оставившими заметный след в атомной энергетике были и компании, не продвинувшиеся дальше первых опытно-коммерческих конструкций, которые работали, как правило, недолго. К ним относится, например, Allis–Chalmers Manufacturing Company (AC). Будучи в 1950-х годах одной из крупнейших электротехнических корпораций США и прямым конкурентом Westinghouse и GE, она тоже взялась за разработку реакторов, сосредоточившись на кипящей концепции.
В конце 1950-х АС создала кипящий реактор мощностью около 60 МВт с двухзаходной активной зоной с ядерным перегревом пара. Он был построен в составе АЭС «Пэтфайндер» в штате Северная Дакота. Конструкция получилась переусложненной и ненадежной, и после затянувшихся испытаний было решено не вводить ее в коммерческую эксплуатацию. Более жизнеспособной оказалась конструкция кипящего реактора мощностью 48 МВт, построенного в 1969 году на опытной АЭС «Ла Кросс» в штате Висконсин.
Он эксплуатировался более 17 лет. На рубеже 1950–1960-х годов Allis–Chalmers поглотила ряд других активов на атомном рынке, в частности, в 1959 году купила атомный бизнес компании ACF, которая в те годы, наряду с исследовательскими реакторами, разрабатывала концепцию кипящей РУ с заменяемым реактором для небольших муниципалитетов. В 1959–64 годах AC построила станцию с такой РУ мощностью 22 МВт в Элк Ривер.
К отличительным особенностям проекта относилось, в частности, использование в качестве топлива смеси 235U и 233U; совмещение атомной и угольной станций, при котором органическому топливу отводилась функция перегрева пара, полученного от реактора. Проработав около четырех лет, реактор был снят с эксплуатации из-за трещин в корпусе и трубопроводах, приводивших к небольшим течам. В итоге в 1966 году AC вышла из бизнеса поставки реакторных технологий.
Попытку разработать РУ с перегревом пара предприняла и компания General Nuclear Engineering Corporation (GNEC), созданная группой отставных сотрудников Аргонской лаборатории. В ее конструкции мощностью 17 МВт перегрев осуществлялся в самом реакторе, который был построен в составе АЭС «Бонус» формально за пределами США — на острове Пуэрто-Рико.
К оригинальным решениям относились, например, внутренние насосы рециркуляции (в конструкциях других западных поставщиков они стали применяться позже), а также наличие единого контейнмента, закрывавшего ядерную и неядерную части АЭС (включая машзал). Однако после пуска в 1965 году реактор работал с перебоями из-за ненадежной конструкции ряда компонентов и использования неподходящих материалов, приводивших к ускоренной коррозии в контуре теплоносителя.
Проработав около трех лет, станция была закрыта. После разработки реактора GNEC была поглощена Combustion Engineering, которая и построила эту АЭС, но не стала развивать концепцию коммерческих кипящих реакторов.
В конце 1950-х АС создала кипящий реактор мощностью около 60 МВт с двухзаходной активной зоной с ядерным перегревом пара. Он был построен в составе АЭС «Пэтфайндер» в штате Северная Дакота. Конструкция получилась переусложненной и ненадежной, и после затянувшихся испытаний было решено не вводить ее в коммерческую эксплуатацию. Более жизнеспособной оказалась конструкция кипящего реактора мощностью 48 МВт, построенного в 1969 году на опытной АЭС «Ла Кросс» в штате Висконсин.
Он эксплуатировался более 17 лет. На рубеже 1950–1960-х годов Allis–Chalmers поглотила ряд других активов на атомном рынке, в частности, в 1959 году купила атомный бизнес компании ACF, которая в те годы, наряду с исследовательскими реакторами, разрабатывала концепцию кипящей РУ с заменяемым реактором для небольших муниципалитетов. В 1959–64 годах AC построила станцию с такой РУ мощностью 22 МВт в Элк Ривер.
К отличительным особенностям проекта относилось, в частности, использование в качестве топлива смеси 235U и 233U; совмещение атомной и угольной станций, при котором органическому топливу отводилась функция перегрева пара, полученного от реактора. Проработав около четырех лет, реактор был снят с эксплуатации из-за трещин в корпусе и трубопроводах, приводивших к небольшим течам. В итоге в 1966 году AC вышла из бизнеса поставки реакторных технологий.
Попытку разработать РУ с перегревом пара предприняла и компания General Nuclear Engineering Corporation (GNEC), созданная группой отставных сотрудников Аргонской лаборатории. В ее конструкции мощностью 17 МВт перегрев осуществлялся в самом реакторе, который был построен в составе АЭС «Бонус» формально за пределами США — на острове Пуэрто-Рико.
К оригинальным решениям относились, например, внутренние насосы рециркуляции (в конструкциях других западных поставщиков они стали применяться позже), а также наличие единого контейнмента, закрывавшего ядерную и неядерную части АЭС (включая машзал). Однако после пуска в 1965 году реактор работал с перебоями из-за ненадежной конструкции ряда компонентов и использования неподходящих материалов, приводивших к ускоренной коррозии в контуре теплоносителя.
Проработав около трех лет, станция была закрыта. После разработки реактора GNEC была поглощена Combustion Engineering, которая и построила эту АЭС, но не стала развивать концепцию коммерческих кипящих реакторов.
Во второй половине 1970-х годов бум на рынке строительства новых АЭС в Германии сменился спадом. В стране не было новых заказов на строительство атомных станций, после 1977 года не выдавались лицензии на их сооружение. С тех пор поставщики в Германии могли рассчитывать лишь на завершение ряда проектов в ФРГ, внутренний и внешние рынки топлива и обслуживания станций, а также на зарубежные проекты строительства АЭС.
Похожее «насыщение» возникло и на ряде других европейских рынков. Рынки капремонта и модернизации АЭС, вывода из эксплуатации набрали обороты лишь десятилетия спустя. При этом крупнейшие для того времени рынки строительства АЭС (США, Франции, СССР, Восточной Европы, Великобритании, Японии, Канады) были практически закрыты для немецких поставщиков ядерного острова, будучи монополизированы другими, преимущественно отечественными поставщиками.
Маркетинговая стратегия KWU, сформулированная в начале 1970-х годов и предусматривавшая поставку ежегодно трех легководных блоков на рынок Германии и трех — за рубеж, а также единичных экземпляров других реакторных технологий, вскоре перестала выполняться. Еще менее обнадеживающей была ситуация в данной рыночной нише у других немецких поставщиков технологий, контролируемых Brown Boveri, о чем ниже.
В этих условиях в 1977 году AEG продала свою долю в KWU партнеру по альянсу — компании Siemens, которая получила безраздельный контроль над бизнесом поставки реакторных технологий вплоть до начала текущего столетия, когда немецкая компания, как упоминалось, объединила этот бизнес с Framatome/Areva, а позже продала его французам. В конце концов основные производственные активы в сфере ядерных технологий на территории Германии перешли под контроль Areva, как и ряд ноу-хау.
Не случайно в некоторых современных конструкциях реакторов Areva (в EPR и KERENA) используются ключевые немецкие разработки; кроме того, французская компания завершила некоторые проекты Siemens-KWU, а также осуществляла техническое обслуживание и модернизацию блоков немецкой конструкции в разных странах. Отказ германского частного бизнеса от развития реакторных технологий в дальнейшем был усилен поворотом, который произошел в государственной энергетической политике Германии после аварии на японской АЭС «Фукусима-1». Новая энергостратегия ФРГ, принятая в 2011 году, предусматривает полный отказ страны к концу 2022 года от ядерной энергетики.
Иной путь, но с похожим финалом проделали другие значимые поставщики, возникшие в 1940–1950-х годах в Германии и Швеции. Так, конкуренцию KWU пыталась составить группа, постепенно сформировавшаяся в Германии вокруг дочерних структур швейцарского электротехнического концерна Brown Boveri & Cie (BBC) при участии немецких, американских и других компаний.
В начале 1960-х годов Brown Boveri и немецкая машиностроительная и металлургическая компания Fried Krupp создали в Германии совместное предприятие (в равных долях) Brown Boveri — Krupp Reactorbau GMBH (BBK), основной целью которого было внедрение оригинальной технологии высокотемпературного газоохлаждаемого реактора с шаровыми твэлами.
Похожее «насыщение» возникло и на ряде других европейских рынков. Рынки капремонта и модернизации АЭС, вывода из эксплуатации набрали обороты лишь десятилетия спустя. При этом крупнейшие для того времени рынки строительства АЭС (США, Франции, СССР, Восточной Европы, Великобритании, Японии, Канады) были практически закрыты для немецких поставщиков ядерного острова, будучи монополизированы другими, преимущественно отечественными поставщиками.
Маркетинговая стратегия KWU, сформулированная в начале 1970-х годов и предусматривавшая поставку ежегодно трех легководных блоков на рынок Германии и трех — за рубеж, а также единичных экземпляров других реакторных технологий, вскоре перестала выполняться. Еще менее обнадеживающей была ситуация в данной рыночной нише у других немецких поставщиков технологий, контролируемых Brown Boveri, о чем ниже.
В этих условиях в 1977 году AEG продала свою долю в KWU партнеру по альянсу — компании Siemens, которая получила безраздельный контроль над бизнесом поставки реакторных технологий вплоть до начала текущего столетия, когда немецкая компания, как упоминалось, объединила этот бизнес с Framatome/Areva, а позже продала его французам. В конце концов основные производственные активы в сфере ядерных технологий на территории Германии перешли под контроль Areva, как и ряд ноу-хау.
Не случайно в некоторых современных конструкциях реакторов Areva (в EPR и KERENA) используются ключевые немецкие разработки; кроме того, французская компания завершила некоторые проекты Siemens-KWU, а также осуществляла техническое обслуживание и модернизацию блоков немецкой конструкции в разных странах. Отказ германского частного бизнеса от развития реакторных технологий в дальнейшем был усилен поворотом, который произошел в государственной энергетической политике Германии после аварии на японской АЭС «Фукусима-1». Новая энергостратегия ФРГ, принятая в 2011 году, предусматривает полный отказ страны к концу 2022 года от ядерной энергетики.
Иной путь, но с похожим финалом проделали другие значимые поставщики, возникшие в 1940–1950-х годах в Германии и Швеции. Так, конкуренцию KWU пыталась составить группа, постепенно сформировавшаяся в Германии вокруг дочерних структур швейцарского электротехнического концерна Brown Boveri & Cie (BBC) при участии немецких, американских и других компаний.
В начале 1960-х годов Brown Boveri и немецкая машиностроительная и металлургическая компания Fried Krupp создали в Германии совместное предприятие (в равных долях) Brown Boveri — Krupp Reactorbau GMBH (BBK), основной целью которого было внедрение оригинальной технологии высокотемпературного газоохлаждаемого реактора с шаровыми твэлами.
Экспериметальный реактор такого рода мощностью 17 МВт был построен в 1966 году в Юлихе. К началу 1970-х годов Krupp вышла из предприятия, а компания BBK была трансформирована в Hochtemperatur Reaktorbau GmbH (HRB), контрольная доля в которой (поначалу 90 %, позже — 55 %) перешла к Brown Boveri, а другим участником проекта стала (с 1973 года) американская Gulf General Atomic (ныне General Atomics — GA), развивавшая эту же ветвь реакторных технологий в США.
GA создала экспериментальный ВТГР для АЭС «Пич-Боттом» и опытно-промышленный — для АЭС «Форт Сент Врейн», пущенные, соответственно, в 1966 и 1976 годах в США. В них использовался похожий принцип дисперсионного топлива, но изготавливалось оно в виде призматических блоков. Впоследствии GA усовершенствовала это направление, но оно до сих пор не коммерциализовано. Между тем в Германии GA приняла участие в развитии концепции ВТГР с шаровой засыпкой активной зоны. Следующий шаг на этом пути был сделан консорциумом, в который вошли HRB, ее основной владелец Brown Boveri и немецкая компания Nukem GMBH.
Он стал поставщиком технологии на порядок более мощного (около 300 МВт) высокотемпературного реактора THTR-300, строительство которого началось в 1971 году в районе Хамма на западе ФРГ. Названные и другие компании планировали дальнейшее развитие этой концепции и смежных технологий, в частности, внедрение в конструкцию РУ прямого газотурбинного цикла, газификации углей, производства водорода с помощью этого типа реакторов и так далее.
Эти планы не осуществились — по сей день в мире нет ни одного действующего коммерческого ВТГР, — но созданные тогда в Германии ноу-хау и отчасти производственная база использовались в ряде подобных конструкций, разработанных в дальнейшем в разных странах мира.
Между тем Brown Boveri также попыталась занять место на рынке легководных реакторных технологий. В 1971 году компания создала консорциум с B&W — Babcock, Brown Boveri Reaktor GMBH (BBR), целью которого было внедрение реакторов PWR, для начала в Германии. Консорциум стал поставщиком РУ АЭС «Мюльхайм Керлих», строительство которой началось в 1975 году, а также планировал другие проекты на немецком рынке.
Лишь первый из них был завершен, но и его судьба сложилась неудачно: из-за организационных проблем станция строилась и вводилась в эксплуатацию 13 лет вместо шести запланированных, а проработала лишь около года, после чего лицензия была аннулирована, и возобновить ее не удалось.
В конце 1980-х годов Brown Boveri объединилась с частной шведской энергомашиностроительной компанией ASEA, что привело к созданию компании ASEA Brown Boveri (ABB) — одной из крупнейших электротехнических корпораций мира. В нее вошли ядерно-технологические активы Brown Boveri и более успешного в коммерческом плане атомного бизнеса шведского партнера, существовавшего до этого в рамках компании ASEA-Atom.
Последняя сформировалась в 1960-х годах слиянием части активов контролируемой шведским государством компании AB Atomenergi c отраслевыми активами частной ASEA. На счету первой было, среди прочего, создание в 1950–1960-х годах «эндемичной» шведской ветви тяжеловодных реакторных технологий, не нашедшей коммерческого применения. ASEA же в 1960-х годах создала собственную разновидность BWR, внедренную к середине 1980-х годов на ряде шведских и финских энергоблоков АЭС, большинство которых работает по сей день.
После слияния частных и государственных ядерно-технологических активов шведская компания разработала еще несколько концептуальных реакторных конструкций, в том числе эволюционные модели кипящих реакторов мощностью около 1400 МВт и ~1500 МВт.
Таким образом, шведско-швейцарский концерн ABB получил солидное технологическое наследство от Asea и Brown Boveri. В добавление к этому вскоре после слияния (в 1990 году) новообразованная группа ABB поглотила компанию Combustion Engineering. Однако новый поставщик возник едва ли не в худшее время в истории атомного рынка: спад, наметившийся на нем еще в конце 1970-х годов, после аварии в Чернобыле превратился в настоящий кризис; ряд стран, все еще открытых для иностранных ядерных технологий, резко сократили свои ядерные программы.
К тому же приобретение CE обернулось значительными убытками, связанными с урегулированием исков к американской компании за широкое использование асбеста во многих ее изделиях. ABB выплатила более $1 млрд по различным исковым требованиям, что негативно сказалось на ее финансовом положении. Неудивительно, что через несколько лет ABB сама оказалась на грани разделения и в 2000 году продала весь свой атомный бизнес британской BNFL.
GA создала экспериментальный ВТГР для АЭС «Пич-Боттом» и опытно-промышленный — для АЭС «Форт Сент Врейн», пущенные, соответственно, в 1966 и 1976 годах в США. В них использовался похожий принцип дисперсионного топлива, но изготавливалось оно в виде призматических блоков. Впоследствии GA усовершенствовала это направление, но оно до сих пор не коммерциализовано. Между тем в Германии GA приняла участие в развитии концепции ВТГР с шаровой засыпкой активной зоны. Следующий шаг на этом пути был сделан консорциумом, в который вошли HRB, ее основной владелец Brown Boveri и немецкая компания Nukem GMBH.
Он стал поставщиком технологии на порядок более мощного (около 300 МВт) высокотемпературного реактора THTR-300, строительство которого началось в 1971 году в районе Хамма на западе ФРГ. Названные и другие компании планировали дальнейшее развитие этой концепции и смежных технологий, в частности, внедрение в конструкцию РУ прямого газотурбинного цикла, газификации углей, производства водорода с помощью этого типа реакторов и так далее.
Эти планы не осуществились — по сей день в мире нет ни одного действующего коммерческого ВТГР, — но созданные тогда в Германии ноу-хау и отчасти производственная база использовались в ряде подобных конструкций, разработанных в дальнейшем в разных странах мира.
Между тем Brown Boveri также попыталась занять место на рынке легководных реакторных технологий. В 1971 году компания создала консорциум с B&W — Babcock, Brown Boveri Reaktor GMBH (BBR), целью которого было внедрение реакторов PWR, для начала в Германии. Консорциум стал поставщиком РУ АЭС «Мюльхайм Керлих», строительство которой началось в 1975 году, а также планировал другие проекты на немецком рынке.
Лишь первый из них был завершен, но и его судьба сложилась неудачно: из-за организационных проблем станция строилась и вводилась в эксплуатацию 13 лет вместо шести запланированных, а проработала лишь около года, после чего лицензия была аннулирована, и возобновить ее не удалось.
В конце 1980-х годов Brown Boveri объединилась с частной шведской энергомашиностроительной компанией ASEA, что привело к созданию компании ASEA Brown Boveri (ABB) — одной из крупнейших электротехнических корпораций мира. В нее вошли ядерно-технологические активы Brown Boveri и более успешного в коммерческом плане атомного бизнеса шведского партнера, существовавшего до этого в рамках компании ASEA-Atom.
Последняя сформировалась в 1960-х годах слиянием части активов контролируемой шведским государством компании AB Atomenergi c отраслевыми активами частной ASEA. На счету первой было, среди прочего, создание в 1950–1960-х годах «эндемичной» шведской ветви тяжеловодных реакторных технологий, не нашедшей коммерческого применения. ASEA же в 1960-х годах создала собственную разновидность BWR, внедренную к середине 1980-х годов на ряде шведских и финских энергоблоков АЭС, большинство которых работает по сей день.
После слияния частных и государственных ядерно-технологических активов шведская компания разработала еще несколько концептуальных реакторных конструкций, в том числе эволюционные модели кипящих реакторов мощностью около 1400 МВт и ~1500 МВт.
Таким образом, шведско-швейцарский концерн ABB получил солидное технологическое наследство от Asea и Brown Boveri. В добавление к этому вскоре после слияния (в 1990 году) новообразованная группа ABB поглотила компанию Combustion Engineering. Однако новый поставщик возник едва ли не в худшее время в истории атомного рынка: спад, наметившийся на нем еще в конце 1970-х годов, после аварии в Чернобыле превратился в настоящий кризис; ряд стран, все еще открытых для иностранных ядерных технологий, резко сократили свои ядерные программы.
К тому же приобретение CE обернулось значительными убытками, связанными с урегулированием исков к американской компании за широкое использование асбеста во многих ее изделиях. ABB выплатила более $1 млрд по различным исковым требованиям, что негативно сказалось на ее финансовом положении. Неудивительно, что через несколько лет ABB сама оказалась на грани разделения и в 2000 году продала весь свой атомный бизнес британской BNFL.
BNFL (British Nuclear Fuels), впрочем, ненамного пережила поглощенных ею конкурентов. Корни этой компании уходят к истокам британской ядерной программы. Первоначально, в 1940-х годах, за ее реализацию отвечало непосредственно министерство снабжения Великобритании, под эгидой которого были разработаны и построены первые реакторы — наработчики оружейных материалов в Харуэлле и Виндскейле (Селлафилде), а также первые конструкции энергетических (в то время применявшихся как двухцелевые) газоохлаждаемых реакторов первого поколения Magnox.
В 1954 году министерство создало специальную госструктуру — Управление по атомной энергии Соединенного Королевства (UKAEA), которому передало функции распоряжения основными аспектами ядерной программы, включая весь комплекс развития технологий и строительство объектов. UKAEA, среди прочего, развивала созданные до нее технологии, в том числе обогащения урана, фабрикации топлива, переработки ОЯТ, а также совершенствовала реакторы Magnox и разработала ряд новых реакторных технологий, включая опытный быстрый реактор в Дунрее, энергоблок с кипящим тяжеловодным реактором в Уинфрите и усовершенствованный газоохлаждаемый реактор AGR, ставший в конце концов основой британской ядерной генерации.
Первоначально UKAEA сама поставляла реакторы, однако затем большинство их проектировалось и строилось разнообразными консорциумами, сформированными преимущественно из британских частных компаний, состав которых неоднократно менялся, в том числе в процессе реализации проектов. В силу этого и некоторых конструктивных особенностей, британские газоохлаждаемые РУ отличаются очень низкой степенью унификации.
В 1971 году правительство разделило атомные активы, выделив их коммерческую и производственно-технологическую составляющие гражданского (в первые годы — и военного тоже) назначения в отдельную компанию British Nuclear Fuels Ltd. (первоначально общество с ограниченной ответственностью, BNFL в 1984 году была преобразована в публичную компанию — British Nuclear Fuels Plc.). Она не только поставляла широкий спектр ядерных технологий, но и владела значительной частью объектов ядерной генерации и ЯТЦ.
1990-е и первая половина 2000-х годов характеризуются кипучей деятельностью BNFL в разных направлениях: она формирует дочерние структуры в США и расширяет там свой бизнес; в 1999–2000 годах поглощает атомный бизнес Westinghouse и ABB вместе с правами на технологии ВТГР и легководных реакторов Combustion Engineering; внедряет на рынках свои версии топлива для РУ российской конструкции ВВЭР-440 и ВВЭР-1000; участвует в проекте создания высокотемпературного реактора в ЮАР и так далее.
Однако к середине 2000-х правительство Великобритании пересмотрело стратегические приоритеты, отказавшись от расширения атомной энергетики и экспансии на рынке ядерных технологий, отдав предпочтение финансовой оптимизации государственной части атомной отрасли и решению проблем «ядерного наследия». В результате была проведена реструктуризация BNFL, а значительная часть ее активов приватизирована.
Этот процесс в конце концов привел к возникновению ряда самостоятельных компаний и организаций, таких как Управление по выводу из эксплуатации (NDA — госструктура, отвечающая за объекты ЯТЦ и ядерного наследия и владеющая станциями с реакторами Magnox), Nexia Solutions (на основе блока НИОКР BNFL; ныне это британский исследовательский центр NNL), EnergySolutions (на базе бизнеса BNFL по выводу из эксплуатации в США) и так далее. В рамках этого процесса бизнес поставки реакторных технологий, сосредоточенный к тому времени в Westinghouse, был продан в 2006 году японской Toshiba.
В то же время оставшиеся «британскими» конструкции газоохлаждаемых реакторов AGR и Magnox, существенно уступая распространенным типам легководных и тяжеловодных РУ в экономической эффективности — как текущей, так и за жизненный цикл, — оказались практически тупиковой ветвью реакторных технологий. Таким образом, с ликвидацией BNFL Великобритания лишилась места в рыночной нише поставки комплексных реакторных технологий.
В 1954 году министерство создало специальную госструктуру — Управление по атомной энергии Соединенного Королевства (UKAEA), которому передало функции распоряжения основными аспектами ядерной программы, включая весь комплекс развития технологий и строительство объектов. UKAEA, среди прочего, развивала созданные до нее технологии, в том числе обогащения урана, фабрикации топлива, переработки ОЯТ, а также совершенствовала реакторы Magnox и разработала ряд новых реакторных технологий, включая опытный быстрый реактор в Дунрее, энергоблок с кипящим тяжеловодным реактором в Уинфрите и усовершенствованный газоохлаждаемый реактор AGR, ставший в конце концов основой британской ядерной генерации.
Первоначально UKAEA сама поставляла реакторы, однако затем большинство их проектировалось и строилось разнообразными консорциумами, сформированными преимущественно из британских частных компаний, состав которых неоднократно менялся, в том числе в процессе реализации проектов. В силу этого и некоторых конструктивных особенностей, британские газоохлаждаемые РУ отличаются очень низкой степенью унификации.
В 1971 году правительство разделило атомные активы, выделив их коммерческую и производственно-технологическую составляющие гражданского (в первые годы — и военного тоже) назначения в отдельную компанию British Nuclear Fuels Ltd. (первоначально общество с ограниченной ответственностью, BNFL в 1984 году была преобразована в публичную компанию — British Nuclear Fuels Plc.). Она не только поставляла широкий спектр ядерных технологий, но и владела значительной частью объектов ядерной генерации и ЯТЦ.
1990-е и первая половина 2000-х годов характеризуются кипучей деятельностью BNFL в разных направлениях: она формирует дочерние структуры в США и расширяет там свой бизнес; в 1999–2000 годах поглощает атомный бизнес Westinghouse и ABB вместе с правами на технологии ВТГР и легководных реакторов Combustion Engineering; внедряет на рынках свои версии топлива для РУ российской конструкции ВВЭР-440 и ВВЭР-1000; участвует в проекте создания высокотемпературного реактора в ЮАР и так далее.
Однако к середине 2000-х правительство Великобритании пересмотрело стратегические приоритеты, отказавшись от расширения атомной энергетики и экспансии на рынке ядерных технологий, отдав предпочтение финансовой оптимизации государственной части атомной отрасли и решению проблем «ядерного наследия». В результате была проведена реструктуризация BNFL, а значительная часть ее активов приватизирована.
Этот процесс в конце концов привел к возникновению ряда самостоятельных компаний и организаций, таких как Управление по выводу из эксплуатации (NDA — госструктура, отвечающая за объекты ЯТЦ и ядерного наследия и владеющая станциями с реакторами Magnox), Nexia Solutions (на основе блока НИОКР BNFL; ныне это британский исследовательский центр NNL), EnergySolutions (на базе бизнеса BNFL по выводу из эксплуатации в США) и так далее. В рамках этого процесса бизнес поставки реакторных технологий, сосредоточенный к тому времени в Westinghouse, был продан в 2006 году японской Toshiba.
В то же время оставшиеся «британскими» конструкции газоохлаждаемых реакторов AGR и Magnox, существенно уступая распространенным типам легководных и тяжеловодных РУ в экономической эффективности — как текущей, так и за жизненный цикл, — оказались практически тупиковой ветвью реакторных технологий. Таким образом, с ликвидацией BNFL Великобритания лишилась места в рыночной нише поставки комплексных реакторных технологий.
ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ НОМЕРА
